Пока остальные убегали, Сол ухмылялся в характерной для продавца манере.

— Мистер Лейн, вот так неожиданность.

— Неужели вы думали, что я оставлю вас безнаказанным? Может, я и стал замкнутым благодаря таким, как вы, но ради Дарси я готов пересечь всю Вселенную. Или прикончить ублюдка-журналиста, у которого есть власть, так сказать.

Улыбка Сола дрогнула.

— Чего ты хочешь, Лейн? Что сделано, то сделано, и никакие двуличные репортеры или бывшие плейбои ничего не изменят.

— Вызов принят. — Он шагнул к сопящему отбросу и, отступив на шаг, улыбнулся. — Завтра в газете жду опровержения, включая статью в том виде, в каком она должна была быть напечатана. Ты извинишься перед мисс Делакорт в бумажном виде и предложишь ей вернуться на работу, на коленях, если это потребуется. И последнее: ты отдашь мне все, что украл у нее.

Сол сглотнул и скрестил руки, но явная попытка бросить вызов провалилась вместе с его суетливостью.

— А если я скажу, чтобы ты отправлялся в ад?

— Ты в курсе, чем я зарабатывал на жизнь, да?

— Скупал предприятия и продавал их за кучу денег.

— И я чертовски хорош в этом. Большая часть моего состояния связана с фондом, но у меня все еще достаточно средств, чтобы купить эту дерьмовую газету и выкинут всякий мусор из нее. Так что либо ты сделаешь то, что я скажу сейчас, пока у тебя есть хоть капля достоинства, либо ты сделаешь это как мой работник. Если выбираешь стать моим работником, с тобой будет покончено в этой отрасли, в этом городе и везде, если я добьюсь своего, а я добьюсь своего уж поверь. Так что кивни своей маленькой прыщавой головкой, чтобы я знал, что мы друг друга поняли.

После нескольких мгновений пристального взгляда Сол зарычал и выругался под нос.

— Я слышал, ты никогда не блефуешь.

— Ты правильно слышал.

— Ладно. — Он направился в свой кабинет и вернулся с блокнотом в спиральном переплете и диктофоном Дарси, протянув их Мике.

Парень забрал вещи и повернулся к выходу, бросая через плечо:

— Как только все будет готово, я буду ждать твоего заявления об уходе. Хорошего дня, мистер Норт. И будь осторожнее с дверью при выходе: может сильно ударить по заднице.

Проверив квартиру Дарси и десятки раз безуспешно позвонив ей, Мика сел в машину Синтии.

Она вцепилась в руль.

— Ну и что теперь, ты, большой придурок?

— Кто бы говорил. Ты сделала неправильные выводы раньше меня. — Взяв в руки телефон, он набрал номер Мэнни и подождал, пока тот возьмет трубку. — Мэнни, мне нужно, чтобы ты пробил для меня кое-какие кредитные карты. — Могла ли она сделать что-то необдуманное, как сделал бы он, например, улететь на самолете? Черт возьми, он должен был найти ее.

— Зачем, чувак?

— Мне нужно, чтобы ты нашел Дарси. Сегодня, прямо сейчас.

— На это нужно время, и если она их не использовала, тебе ничего это не даст. Лучший способ найти ее — поговорить с людьми, которые знают ее лучше всех. Друзьями, коллегами, семьей. Узнай, куда она любит ходить, чем увлекается.

— У нее день рождения, — сказал Мика скорее себе, чем кому-либо. Это должен был быть веселый день, полный поцелуев, пирога и хорошей компании, как он и обещал.

Он не хотел нарушать это обещание.

Пирог. Точно. Место, где, как он ей сказал, был лучший пирог в Торонто.

— Закусочная «Элис». Езжай, Синтия. Скорее.

По словам Мики, малиновый пирог должен был быть лучшим в городе, но в пересохшем рту Дарси он был похож на песок.

Она сидела на красном виниловом барном стуле у стойки, где не было других посетителей. За ней тянулся длинный ряд кабинок, обтянутых тем же материалом. Из антикварного музыкального автомата в углу звучали старые песни.

Ее окружал декор в стиле пятидесятых годов, а также несколько небольших семей и пар, которые смеялись, наслаждаясь десертами. Было чуть больше шести вечера второго худшего дня в ее жизни. Звуки их счастья раздражали ее, но рано или поздно ей придется привыкнуть слушать их со стороны.

Это было самое подходящее место для празднования ее дня рождения. Не то чтобы ей очень хотелось праздновать. Телефон в квартире звонил без остановки, поэтому она переоделась в старые джинсы и футболку, а волосы убрала под кепку, как могла. Но даже тогда папарацци преследовали ее в метро и засыпали вопросами о ее отношениях с Микой, пока поезд, наконец, не поглотил ее в безвестность толпы и не увез прочь.

Теперь ее жизнь будет такой, по крайней мере, на какое-то время. Она заслужила не меньше за свою невероятную глупость. Сол, конечно, будет преследовать ее за то, что она так наклеветала на газету, но ей было все равно.

— Пусть приходит, — сказала она пирогу, от которого осталось всего два кусочка. Ничто не могло быть хуже того, что он уже сделал.