Когда я выхожу, на этаже необычайно тихо. Я ругаюсь, когда обнаруживаю, что дверь офиса открыта.

— Они могли хотя бы все закрыть.

Я толкаю дверь. Остатки моего терпения тут же улетучиваются.

За столом сидит агент Нельсон и листает мой ежедневник. Он не поднимает взгляд, просто продолжает нагло вторгаться в мою личную жизнь.

— Сначала я думал, что ты помчишься к нему. — Он что-то помечает в блокноте. — Но потом понял, что это твоя гавань. Где ты хранишь секреты.

Помимо воли я перевожу взгляд на картотечный шкаф.

— Ты бы сначала захотела проверить в каком состоянии твой офис, — продолжает он и поднимает глаза. — Убедиться, что все в порядке.

Я расслабляю мышцы лица, чтобы на нем не отражалось никаких эмоций. Трудно сохранять невозмутимое выражение, когда я мельком вижу стену за Нельсоном — мои исследования по Грейсону выставлены напоказ. Дали валяется на полу.

— Я действительно планирую увидеть Грейсона, — говорю я, заходя в кабинет. — Для интервью. В отличие от некоторых, я могу отбросить личные чувства, чтобы сделать свою работу. Прямо сейчас его состояние ума может дать нам понимание…

Нельсон резко встает.

— Теперь ты можешь перестать мне лгать.

Я расправляю плечи.

— Я вам ничего не должна. Никаких объяснений. И я абсолютно уверена, что срок действия ордера на обыск истек, поэтому вежливо прошу вас покинуть мой офис, агент.

Он отталкивает кресло и поворачивается к стене, проводит пальцем по листам на пробковой доске.

— Я чувствую себя дураком. Я яростно доказывал начальству, что ты невиновна, но это не Салливан на тебе зациклился, а ты — на нем. Зациклилась на собственном пациенте. — Он переводит взгляд на меня. — Ты любишь его?

Это не праздный вопрос любопытного агента ФБР. Нельсон показал истинного себя. Его голос полон обиды. Костюм помят, как будто он не спал несколько дней. Он потерпел какую-то неудачу во время ареста Грейсона.

— Откровенно говоря, — говорю я, — это не ваше дело. ФБР не должно волновать, как я провожу сеансы и мои терапевтические методы.

Он обходит стол, приближаясь ко мне.

— Мне следовало связать это с неоднозначным результатом проверки на изнасилование. Что такого в этом плохом мальчике, что превращает умных женщин в шлюх?

Я медленно пячусь к двери.

— Вам нужно уйти. Сейчас же. Вам нужно поспать, агент.

Он проводит рукой по лицу.

— Нет. Думаю, мне нужно не это. Мне нужно то, что ты дала Грейсону. Ты его муза. Ты повлияла на его творческий гений.

Я сжимаю ручку двери, и он останавливается.

— Теперь, когда Грейсон за решеткой, кто будет нести ответственность, Нельсон? Об этом ты подумал?

Притворство окончено. Нельсон никогда не хотел, чтобы Грейсона схватили живым — это слишком большой риск. Умный преступник, обвиненный в убийствах, которых он не совершал, мог нанести серьезный ущерб настоящему виновнику даже из тюрьмы.

А я любовница Грейсона. Доказательства моей привязанности висят на стене позади агента. Часы, дни, недели, которые я посвятила пациенту, который похитил меня и пытал… это просто неестественно. Я должна была усерднее работать, чтобы Грейсона поймали, а не тратить время на его освобождение. Так это видит Нельсон. Плоды моего труда.

Что означает, что я знаю об убийствах подражателя.

Для него я такая же угроза, как и Грейсон.

— Одержимая фанатка, которая заканчивает начатое, — говорит он, легкомысленно махнув рукой. — Или, может быть, ты просто не справилась с этим. Человека, которого ты любишь, снова посадили. Осуждение не только пациентов, но и коллег. Карьера разрушена. В этом время года количество самоубийств всегда растет.

Я делаю долгий вдох, думая, как выиграть время.

— Детектив Фостер был бы оригинальнее. В тайне я болела за него. Ты оскорбляешь методы Грейсона.

Он ухмыляется, но беззвучно.

— Фостер — позор правоохранительных органов. Он и понятия не имеет.

Я приподнимаю бровь.

— Согласно отчетам, он следил за тобой. Пришел по твоим следам прямо на место преступления. Бьюсь об заклад, ты совсем измучился, прокручивая это снова и снова. Думая, что бы случилось, если бы Фостер пришел на десять минут раньше… — я замолкаю с насмешкой в голосе. — Не стоит недооценивать людей. Главная причина, по которой ловят серийных убийц, заключается в том, что они начинают верить, что их невозможно остановить. И начинают совершать глупые ошибки.

Что-то в его взгляде тускнеет, гаснет. Он смотрит сквозь меня. Почувствовав больше уверенности, я отхожу от двери к шкафу для хранения документов. Я не уйду отсюда без того, за чем пришла.

Нельсон выходит из оцепенения, и я замираю.

— Кто перерезал насильнику горло? — Внезапно спрашивает он.

Я остаюсь неподвижной. Просто объект, не представляющий угрозы.