Подумав, я решил, что Жореф поступил вполне разумно. Он, конечно, пожертвовал немалой суммой, так как переезд всегда сопровождается с огромными расходами, но зато избавился от ненужного беспокойства — ведь сомневаюсь, что та пара охотников за головами осталась единственной. Сев обратно в омни, я улыбнулся друзьям и направил колёса в сторону Ранраэ. Впрочем, из Кшрота вела единственная дорога, так что с направлением ошибиться было сложно.

* * *

Город, который ты знаешь, как карман собственной жилетки, но при этом никогда в нём не бывал, производил очень странное впечатление. Какое-то выведенное на новый уровень чувство дежа вю, знакомые здания и улицы, но при этом полные людей, ездовых животных и омнимобилей. Часто совсем другие вывески и растительность — ведь с тех пор, как Кенира побывала в том или ином районе, порой проходил не один десяток лет, так что предприятия и магазины разорялись или съезжали, а деревья вырастали, были пострижены, вырублены или посажены новые.

Ранраэ являлся очень оживлённым городом, но всё же поменьше Нирвины, так что передвигаться по его улицам для нас, столичных жителей (как с некоторым снобизмом предпочитал считать я), не составило особого труда. Нам требовалось место для длительного пребывания, дающее время, чтобы осмотреться и провести разведку. И пусть для этого подходила любая гостиница, от идеи остановиться в одной из них мы отказались. И точно так же я не стал вести миссионерскую деятельность, освящая гостиницы одна за другой. Не потому, что я испытывал к этому государству какую-то враждебность, а лишь для того, чтобы не оставлять столь явного и отчётливого следа.

Для съема мы остановились возле нескольких тумб с объявлениями, где оторвали десяток «хвостиков» с адресами, а потом поехали на набережную, на случай если удастся найти подходящее жильё самим. Тут нам сопутствовала полная неудача — ни объявлений о сдаче, ни вывесок, мы не увидели. Можно было, конечно, начать стучаться во все двери подряд, в надежде, что кто-то из жильцов знает кого-то из соседей, сдающих квартиру, но мы решили оставить этот вариант напоследок, как привлекающий излишнее внимание.

Мы проехались по собранным адресам, но оказалось, что большинство квартир нам просто не подходит, некоторые хозяева отказались нам сдавать жильё из-за нашей новой национальности, а остальные оказались маленькими агентствами недвижимости, типа нашего доброго знакомого Жагена. Вопрос денег и комиссионных перед нами не стоял, так что мы обрисовали милой девушке за конторским столом нашу ситуацию и декларированную цель визита.

Что самое характерное, мы действительно собирались осмотреть Ранраэ и все его достопримечательности — ведь существовала вероятность, что мы не вернёмся сюда больше никогда.

И одним из вариантов, который девушка особо рекомендовала, был дом на набережной «с прекрасным видом на Огенраэ и дворец». Судя по люксографиям, он не слишком-то и впечатлял. Двухэтажное здание, плотно зажатое между двумя соседними, имело многовато комнат для нашей «семьи», состоящей из «пожилого дедушки, мужа с женой и их почти взрослого сына», да и просили за съем непомерно много. К тому же попытки арендовать на пару недель не увенчались успехом — агентство рассматривало лишь период от месяца. Ни я, ни Кенира не любили и не умели торговаться, да и Ксандашу заниматься этим приходилось редко. Принять же предложенную цену, сколь низкой бы она ни была, для жителей Лаугуруны считалось бы полным оскорблением, а значит, вызывало бы подозрения. Не то, чтобы мы опасались раскрытия или считали, что на нас тут же напишут в полицию рапорт, но правильное поведение являлось делом принципа. К тому же, скажу откровенно, денег было жалко.

Поэтому мы натравили на девушку Хартана, а сами уселись на диванчике, где пили предложенный фруктовый шорле и наслаждались представлением. Тана жаловался на трудную финансовую ситуацию, рассказывал, как наша семья мечтала побывать в этом прекрасном городе, он выпрашивал, угрожал, несколько раз порывался уйти, забрав нас с собой, всячески выпячивал недостатки предложенного дома, умудрившись выставить таковым даже вид на дворцовый остров, и отрицал всякие достоинства. Он вскидывал руки к небу и взывал ко всем богам (благоразумно не упоминая никого, особенно Керуват, по имени), призывая их в свидетели такого вопиющего надувательства и желания нажиться на доверчивых туристах. Он то говорил едва слышным трагическим шёпотом, то срывался на крик.

Впрочем, беспомощной жертвой такого потока красноречия девушка не стала. Она выдержала этот напор с честью, отразила все словесные атаки, выворачивала каждую претензию и указание на недостаток, превращая их в достоинства. И после тридцати четырёх минут ожесточённого торга, усталые, но довольные они ударили по рукам. И месячная аренда вместо несусветной суммы в полтора чёрных курзо, мы заплатили чуть менее безумные деньги — восемь красных.

И пусть Хартан сбросил цену почти вдвое, но в подготовке к этой миссии даже изначальная цифра являлась лишь малой долей расходов. К счастью, благодаря перерабатывающему комплексу у нас появился хоть какой-то ручеёк прибыли вместо постоянных расходов. Конечно, ни о каком приближении финансового краха речи не шло и так — мы всегда могли начать продавать элир Кениры, но, честно говоря, мне претила мысль сидеть на содержании у любимой женщины.