В этот момент я услышал знакомые голоса и замер на месте. Теперь сомнений никаких не было. Однозначно разговаривали дед и Софья. Пока я снимал кроссовки и лихорадочно соображал с чего начать разговор, в коридор вышел дед.

— Ну привет, внучек, — сказал он и погладил бороду. — Не хочешь к нам присоединиться? Мне кажется, ты очень хочешь мне что-то рассказать…

— Такая вот история, деда, — сказал я, после того как закончил свой рассказ.

Несмотря на все мое желание, быстро не получилось. Время от времени в разговор влезала Софья со своими комментариями и дополнениями. Ну и дед задавал уточняющие вопросы, которых оказался вагон и маленькая тележка. Так что к тому моменту как я договорил, часы уже показывали почти три часа ночи. С учетом того, что завтра меня снова ждал непростой день, это было не очень хорошо.

Дед молча поглаживал свою бороду, молчал и смотрел на меня. Точнее, как бы сквозь меня. У него такое частенько бывало, когда нужно было о чем-то хорошенько подумать. Мне кажется, это был как раз такой случай.

Наконец он пришел к какому-то решению, тяжело вздохнул и допил свой кофе. Это была уже четвертая кружка за то время, пока мы разговаривали, и я не могу сказать, что мне это особо нравилось.

Дед выглядел очень посвежевшим после отдыха, загар ему шел. Было такое впечатление, что он помолодел лет на пять. Вот только если он такими же темпами продолжит хлестать кофе, как бы его сердце опять шалить не начало.

— Ну что же, значит я принял вот какое решение… — наконец сказал он и посмотрел на Софью, которая сидела в кресле поджав ноги под себя и ждала, пока он что-то скажет. — Был у меня внук, теперь еще и внучка будет. Насколько это временно, не знаю, но пока так. Решено, Максим, Софья будет жить у нас, а представлять я ее буду как свою племянницу.

Я бросил взгляд на Воронову, на лице которой появился румянец и улыбка. Было видно, что она очень переживала по данному поводу.

— Спасибо, — тихо сказала она и посмотрела на деда своими огромными карими глазищами. — Вы очень добры ко мне, Тимофей Игоревич. Как Максим и говорил…

— Ерунда, — отмахнулся он и окинул взглядом девушку с головы до ног. — Я надеюсь, мой охламон додумался свозить тебя в магазин и купить какую-нибудь одежду кроме той, что сейчас на тебе.

— Конечно! — поспешил я заверить его в своем гостеприимстве. — Мы с ней…

— Внучек, ну пусть девушка скажет, — улыбнулся дед, прервав меня на полуслове. — В тебе я даже не сомневаюсь.

Я замолчал и предоставил слово Софье, которая в подробностях рассказала чем мы с ней занимались за последние дни. Не забыв сказать ему о том, что я держу ее взаперти, никуда не беру с собой и не рассказываю о своих делах. Ну что делать… Так оно и есть…

— Да, за ним это водится, — кивнул дед. — Он и мне иногда ничего толком не говорит. Пропадает целыми днями неизвестно где, а потом на его теле шрамы новые появляются. Думает, что я этого не замечаю. Знала бы ты как я за это злился на него поначалу, но потом привык. Что делать… Не в подвале же его держать…

Хм… Вот оно значит как… Похоже дедушка знает гораздо больше, чем я думаю. Так себе из меня шпион, получается… Выходит напрасно я пытался свои шрамы под футболками скрывать…

— Я так думаю завтра у тебя тоже какие-то дела? — спросил у меня дед.

— Деда, ну ты прямо наперед все видишь, — ответил я и покосился на Софью, которая тут же нахмурилась.

— Вот и хорошо, — кивнул он. — Отправляйся по своим делам, а нам с Софьей будет чем заняться. Видимо поэтому меня и тянуло в Белозерск на пару дней раньше, чтобы с пользой это время провести. Я-то думал меня разбирает от того, что с лавками какие-то проблемы, но нет, оказывается по другому поводу.

— Да какие с ними могут быть проблемы? — пробурчал я, не очень довольный тем, что дед вообще мог так подумать. Получается сомневался, что я здесь без него справлюсь. — Я же на месте все время… Да и помощник твой, Зубов, уже как рыба в воде в наших делах разбирается.

— Согласен, внучек, — кивнул дед. — Вы с Андреем уже легко без меня можете справляться и это хорошо. Вот поэтому я и говорю — выходит по другому поводу стариковская интуиция меня домой привела.

После его слов о том, что завтра им будет чем заняться, Воронова сразу же оживилась.

— Вы меня с собой в лавку возьмете? — спросила она у него.

— В лавку? — удивленно посмотрел он на нее. — Зачем это?

— Лабораторию хочу посмотреть! Меня ведь туда никогда не пускали, — при этом она бросила на меня укоризненный взгляд. — А мне интересно посмотреть, как оно там все устроено.

— Я же не знал, что ты не совсем птица, — сказал я. — Там столько всяких пузырьков и склянок, что стоило тебе один раз неудачно взмахнуть крыльями, как была бы большая беда.