Ролан был предельно осторожен: он подозревал, что Энн о чём-то догадывается. Возможно, он даже хотел бы, чтобы Энн раскрыла его. Смотреть в эти глубокие серые глаза, полные печали и безграничного доверия было невыносимо. Но что он мог сделать?

Он дождался, когда особняк утихнет, и все, даже доктор, который до ночи делал лекарство, даже Вольф, который долго вертелся и вздыхал, уснут. Расширив свою ауру, он чувствовал, что ни единая разумная душа сейчас не бодрствует. И всё равно он действовал тихо. Вышел на заранее оставленный открытым балкон, затем на крышу и на карниз окна комнаты госпожи. Да, что бы не случилось, она навсегда его госпожа. Хотя Ролан иногда сомневался, что давал клятву именно этой Летиции, потому что она изменилась. Но, скорее всего, сомнения были беспочвенны.

Отодвинув острым кинжалом задвижку, он открыл окно. Вместе с ветром почти бесшумно проник в её комнату. Слишком легко.

Это могла быть сцена из того дурацкого романа. Мирно спящая девушка, молодой мужчина в её комнате. Они одни. Но сейчас совсем не та ситуация.

Помимо клятвы рыцаря у Ролана был другой долг. Цель его жизни. И та, другая клятва, данная самому себе, маме, дяде и братьям, заставляла действовать. Он тренировался всю жизнь не для того, чтобы защищать дворянку в соседней стране. Его мастерство, отточенное в реальных боях с превосходящим противником, полученное только потому, что он не раз стоял на пороге смерти, предназначалось вообще не для защиты.

Глупые местные видели опасность в демонах, но не видели в драконах. Возможно потому, что эти твари обитали далеко от большей части империи Руд. Их правитель даже когда-то имел глупость обратиться к драконам за помощью и теперь был зависим от них. Глупый император стал искать альтернативу, только когда эти твари пропали, не вышли на связь и не выполнили свою часть договора. Именно поэтому он и герцог цеплялись за Летицию. Если она унаследовала кровь, она может помочь им с печатью.

Ролан же с детства сталкивался с последствиями от соседства с этими тварями. Его отец погиб, сражаясь с драконом. Он видел сожжённые города, леса, деревни. Видел жестокость и невозможность договориться с огромными и жестокими тварями. И научился их убивать.

Он и братья очистили территорию от драконов. Империя Латори процветала. Но оставалось решить одну мелочь: сделать так, чтобы угроза не вернулась. Убить тех, кто спрятался, и тех, кто мог перенять кровь короля этих тварей.

Летиция повернулась на другой бок, и теперь её лицо освещала луна. Она смешно нахмурилась, а потом судорожно вздохнула во сне. Снится кошмар? Или она чувствует его ауру убийцы драконов? Он замечал, что она реагирует на его ауру чувствительнее остальных. Но предпочитал не замечать. Надеялся…

Если бы только способности её матери не проявились! Он бы всю жизнь оставался рядом с ней. Пугал бы этих смешных дворян и иногда носил бы свою леди на руках. И даже не стал бы думать о чём-то большем. Но он не может себе этого позволить. Обычная жизнь вообще никогда не была и не будет ему доступно. Глупо было забывать об этом и наслаждаться, наблюдая за своей госпожой. Она должна умереть, а потом, из-за клятвы, скреплённой магией, его сердце тоже остановится. Только так этот кошмар из детства больше никогда не повторится.

Летиция приоткрыла глаза. У него мало времени, она может проснуться. Ролан направил остриё клинка к её сердцу…

Мне снились кошмары: танцующие клинки, фигуры в капюшонах, лабиринты.

Я убегала от невидимого монстра и уже видела выход. Свет. Я протянула руку, почти добралась, но выход перегородил Ролан. Во сне я видела его ауру, она горела, как огонь, готовый в любой момент поглотить меня и сжечь. Я чувствовала его намерение убить. Но не чувствовала желания. Он сочувствовал мне, обречённой остаться в этом лабиринте с монстром.

— Ролан, — позвала я его во сне.

Захотелось прорваться. Во что бы то ни стало добраться до него и обнять. Снять его защиту, убрать этот обжигающий огонь ауры.

Как бывает во сне, движения стали медленными. Мне что-то мешало, но силой воли я продолжала идти и тянуться. Огонь коснулся меня и вдруг стал холодным. Я боялась до мурашек, но не хотела верить, что он причинит мне вред. Наконец, я схватила Ролана за плечи, снова позвала его по имени. И вдруг препятствие ушло, движениям ничего не мешало, я быстро и легко обняла его.

В полудрёме я резко села, открыла глаза, огляделась. Ничего.

Тихо и мирно, только то ли сверчки, то ли другие насекомые стрекотали за окном.

Чувство, что что-то тут не так и в комнате кто-то есть, не проходило. А ещё казалось, что Ролан где-то рядом. Присмотревшись внимательней, я заметила полупрозрачного маленького духа. От сердца отлегло. Так из-за него, наверное, мне казалось, что тут кто-то есть. А страшно было из-за кошмара.

— Приснится же фигня всякая, — пробормотала я, вспомнив сон.