– Ты о Мариссе? – нахмурилась я. Девушка больше не сдерживала слез и только коротко кивнула, боясь сказать еще хоть слово, а после посмотрела глазами побитой собаки.

– Объяснись, – потребовала я холодно и обернулась на девушку, что отшатнулась и покорно опустила голову, нервно сминая ткань подола скромного форменного платья.

– У меня бедная семья, госпожа. Отец сильно пьет, мать болеет, братья и сестры померли не так давно от болезни, вот и мать стала заболевать. Почти не двигается… и мне пришлось искать работу. Мамина знакомая пристроила меня прислугой во дворец… а господин Беристо…– она сбилась, но сглотнула и продолжила: – Он был добр ко мне. Это заметила госпожа Марисса… – она вновь всхлипнула и задохнулась судорожным вздохом, а мне было этого достаточно, чтобы понять, что мерзкая баба решила изжить конкурентку. Что может придумать такая мегера, как Мерисса – сложно представить. – Работать стало невыносимо, но я не могла оставить службу и лишиться единственного дохода на всю семью: это бы сгубило маму да и отец… он не простил бы вынудив… зарабатывать иначе, – поморщилась она, а девчонку уже колотило от нервов и переживаний. – Он уже пообещал, что будет продавать меня всем желающим, если я лишусь своей работы и перестану приносить деньги. Матушка уже не в силах защитить меня.

Я не торопила, понимая, как должно быть сложно ей говорить такое. Девушка слегка перевела дух, а после продолжила:

– Господин дворецкий предложил мне выход и вакансию личной служанки королевы, – наконец выдохнула служанка и опять опустила голову, давая мне возможность самой дойти до итога. Девчонка решила, что лучше один раз расплатиться телом, чем делать это постоянно и с разными людьми. И вот она передо мной. – Он выполнил свое обещание, – глухо добавила она, – Но после я узнала, что Марисса тоже захотела стать личной служанкой новой королевы, а, значит, будет со мной в паре. Для этого она задействовала свои связи с графиней, пообещав доносить на вас, а та попросила короля, – пожала Мила плечами, что было довольно красноречиво. Хотя, именно это я и подозревала. – Надавив на мужа с помощью его величества, Марисса стала главной служанкой… а я, была ее подручной, – вздохнула она.

Я молчала, размышляя о своем и о том, как мне вновь стало так тоскливо по своему родному миру и дому…

– Ваше величество, я умоляю вас, не губить меня. Ели вы от меня откажитесь, это будет означать конец для меня. Я не смогу так жить… – вновь зарыдала она.

– Сколько тебе? – тихо спросила я.

– Почти шестнадцать, госпожа… – покаялась она.

– Работай в прежнем режиме. Пока ты справляешься, но поблажки делать не стану, – отвернулась я, посмотрев в отражение, чтобы отметить, как в блестящих карих глазах застыло сначала неверие, а после, когда онемение слегка прошло, появились радость и облегчение, от которого мне стало муторно: как мало ей нужно для счастья…

По крайней мере, она имела смелость и достоинство признаться в совершенном. И уже одно это могло вызывать уважение. Во всяком случае, у меня.

А что для счастья нужно мне? Вернуться домой, отомстить обидчикам, или, хотя бы, сохранить собственную жизнь?..

Прошло почти две недели, и жизнь постепенно стала вливаться в спокойное русло, что, с одной стороны, не могло не радовать… с другой сильно нервировало, ведь до конца выделенного мне срока осталось всего – ничего.

Успокаивало лишь то, что с королем мы, кажется, сблизились. Друзьями нас назвать все еще нельзя, но вот добрыми приятелями или партнерами… это уже ближе к истине. К моим словам Костас прислушивался с большой охотой и интересом, порой мне казалось, он даже ждал наших коротких встреч, которые мы проводили за разговорами о политике и обсуждали все, что услышали на совете. Вот только безоговорочно доверять он мне не стал. Костас слушал, запоминал, а после долго и ответственно обдумывал. Я же делала вид, что мне все равно, хотя внутренне обмирала и покрывалась липким потом от мысли, что могу не успеть.

Все больше и больше он спрашивал меня о моей жизни, предпочтениях, словно действительно желал сблизиться и понять, какой я человек. Я отвечала с охотой, уже заученные факты о том, какой была настоящая Виктория, как меня учили. И чем больше отвечала, тем лучше понимала, что мои ответы королю не нравятся – слишком идеальными они были. И тогда я набралась храбрости и, на свой страх и риск перед Яном, что продолжал сопровождать меня везде и всюду, стала менять ответы, добрую их часть заменяя воспоминаниями из собственной жизни: незначительные мелочи, как предпочтения в еде, невинные шалости из детства, забавные моменты, переиначенные на этот Мир и эпоху… воспоминания о том, как лишилась родных, ведь настоящая принцесса тоже потеряла родителей, после чего опеку над ней взял совет министров.