Дивайн смотрел на русского: тот еще никогда в жизни не выглядел настолько серьезным и собранным, забыв про акцент и обычные кривляния.

– Даже в этом случае нельзя скрыть MAC-адрес. У каждого компьютера и телефона есть MAC-адрес, привязанный к сетевой карте. Он как отпечатки пальцев.

– А в моем письме его нет?

– Адрес подделали, сделав письмо совершенно невидимым.

– Выходит, тупик?

– Не все так просто. Можно взломать систему вне зависимости от того, какой метод шифрования использовался, – уверенно сказал Валентайн. – Неважно, подменен MAC-адрес или нет. Мы на этом собаку съели! Но твое письмо не прошло ни через одну из известных платформ. Такого быть не может. В нем вообще нет протоколов, необходимых для передачи данных по широкополосной Сети, включая IP-адрес.

– А без него нельзя?

– Естественно, Трэвис, черт тебя дери! – Валентайн вздохнул и откинулся на спинку дивана. – Он есть всегда: и общедоступный, и внутрисетевой; неважно, статический он или динамический. Статический означает, что IP-адрес устройства не меняется. Динамический обновляется всякий раз, когда подключаешься к Сети; роутер присваивает новый адрес. Все общедоступные сайты, например, тот же «Гугл», имеют статический IP-адрес.

– Тогда как письмо оказалось в моем ящике? – спросил Дивайн. – Оно же пришло на почту.

– Да. Но проблема не в этом. Беда в том, Трэвис, что мы не знаем, кто его отправил и как ему это удалось. Мы даже не смогли отследить письмо до ближайшего сервера!

– Оно пришло в девять двадцать два утра. В нем говорилось, что уборщик нашел тело Сары около восьми тридцати и вызвал полицию. То есть за один час кто-то узнал о ее смерти и выяснил место преступления. Успел все это описать и отправить мне, причем так, чтобы вы, ребята, не сумели отследить. Оперативно действует, ничего не скажешь…

– Ты должен узнать, кто это был, чувак. Люди, с которыми я работаю, на ушах стоят. В прямом смысле слова!

– И как мне это сделать, если даже вы, ребята, не справились? Я не хакер мировых масштабов.

– Поговори с кем-нибудь. Например, с парнем, который обнаружил тело.

– Неужели так страшно, что вы не смогли отследить письмо?

– Как по мне – настоящая катастрофа! Это значит, все, чем я занимаюсь… туфта! Получается, в интернете можно творить что угодно, оставаясь невидимкой. Только представь!

Валентайн сказал это таким тоном, что Дивайн невольно проникся серьезностью ситуации.

– Вдобавок ты знал ту девушку, Трэвис. Сам говорил, что с ней встречался. Разве не хочешь найти ее убийцу?

– Естественно, хочу. Но если я собираюсь лезть в это дело, мне нужна твоя помощь.

Дивайн вспомнил про базу данных безопасности в «Коул и Панч» и объяснил Валентайну свою задумку.

– Давай логин и пароль, – сказал русский.

Дивайн переслал ему данные своего аккаунта по почте, и Валентайн застучал по клавишам.

– Сколько уйдет времени, чтобы взломать базу? – спросил Дивайн.

– Готово.

– Да ладно!

– У твоего работодателя проблемы с защитой. Я сейчас вышлю инструкцию. – Валентайн нажал несколько клавиш и добавил: – Вы, американцы, еще удивляетесь, почему вас все время взламывают… Халтура, а не защита.

Уходя, Дивайн осознал одну важную мысль. Отправитель загадочной анонимки мог узнать все подробности убийства так быстро в одном лишь случае.

«Человек, который написал письмо, и есть убийца».

6:20 утра.

Поезд отъехал от станции, и Дивайн привычно выглянул в окно. В воскресенье отдохнуть не удалось. Было такое чувство, словно он только что отработал целую неделю.

Настырная журналистка; «В ожидании Годо»; разговор с Эмерсоном Кэмпбеллом; родители Юс, особенно мать; полиция, которая невесть в чем его подозревает, пропавший дневник, где может быть его имя, и, наконец, Валентайн со своей лекцией про анонимки. Стоило только подумать обо всем этом – и свинцовой плитой наваливалась усталость.

Поезд притормозил и подобрал пассажиров. Затем подъехал к холму и остановился. Опять. Даже смешно.

В щели между ветками деревьев и верхушкой стены вновь показалась красотка. Она сидела возле бассейна. Миниатюрное бикини отливало изумрудным блеском. Зеленый был ей к лицу.

– Девица, видать, из эксгибиционистов. Иначе с какой радости ей выходить в такую рань и вертеть перед нами задницей? Она же не слепая, видит поезд.

Дивайн повернулся к сидящему рядом: мужчина лет пятидесяти, одетый в дорогой темно-синий костюм с узким галстуком и белую рубашку в тон платку в кармане. Волосы кудрявые, с обильным вкраплением седины; брови насуплены, а под глазами – мешки. Дивайну показалось, будто он смотрит в зеркало и видит себя лет через двадцать. Мужчина выглядел жалким и унылым: каким-то оплывшим и сальным. На пальце у него блестело обручальное кольцо.

– Знаете, кто она? – спросил Дивайн.