Все операции в «Зоне 51» прекратились. Экраны компьютеров погасли. Серверы больше не гудели. Там будто все умерло.

Возле входа в здание стояли двое мужчин. Кажется, ждали именно его.

У Шумейкера и Экмана был такой вид, словно они не спали всю ночь.

Дивайн подошел к ним и сказал:

– М-да, ребята, паршиво смотритесь, даже меня переплюнули.

– Уймись, Дивайн. У нас проблема. И у тебя тоже.

– Что случилось?

– Где ты был прошлой ночью между полуночью и тремя часами утра?

– Дома.

– Кто-нибудь может подтвердить?

– В такое время люди обычно спят. И вообще, зачем мне очередное алиби?

– Дженнифер Стамос нашли убитой у нее дома, – мрачно заявил Экман.

В стенах «Коул и Панч» было неуютнее, чем в морге.

Люди заметно нервничали, мечтая оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда.

Дивайн разделял общее настроение.

В девять часов утра в самом большом конференц-зале состоялось совещание для всех сотрудников. Как ни странно, Брэд Коул не выступал. Его вообще не было. Как и таинственной Ареи Ч. Панч, которая тоже не соизволила приехать и обнадежить сотрудников. Вместо владельцев компании о преступлении скупо доложил один из топ-менеджеров.

Стамос обнаружили в спальне. Полиция не обнародовала никакой информации о причине смерти. Кто-то спросил, как ее нашли, но директор ответил, что не знает. Он заявил, что фирма готова предоставить психологов каждому, кто в них нуждается, а пока велел всем разойтись по рабочим местам.

Дивайн недолго занимался делами – на личный ящик ему пришло очередное письмо.

Вот и Дженнифер дождалась своей очереди. Это был лишь вопрос времени. Любить по-настоящему можно только раз в жизни. Но нет уверенности, что этого человека ты не потеряешь. Она получила свое. На сей раз подробности описывать не стану. Скажу лишь, что было грязно и некрасиво. Но другого она не заслуживала.

Дивайн оторопело уставился на письмо. Как и в прошлый раз, никакого адреса, только набор цифр.

Он написал Монтгомери, спрашивая, не хочет ли она с ним пообедать. Девушка согласилась, и в половине первого Дивайн ушел из офиса.

Они встретились в городе. Сегодня Монтгомери надела выцветшие джинсы и бледно-голубую блузку с коротким рукавом. Она держалась скованно, глаза заметно припухли.

Дивайн вдруг сообразил:

– Погоди, он же не…

Девушка вскинула руку.

– Нет, он меня не заставлял… Я… сама так решила. Пришлось даже соблазнить его.

– Мишель, не надо было… Когда я сказал «отвлечь», то имел в виду…

– Что? – выпалила она в ответ. – Прочитать ему стишок? Не успела я вернуться, как он выхватил телефон, собираясь кому-то звонить. Это единственное, что пришло мне в голову.

– Господи, я идиот… Прости.

– Давай забудем, ладно? Что было, то было. Я и раньше с ним трахалась. Собственно, для этого он меня и держит.

– Ты так спокойно относишься…

– Это просто секс, Трэвис. Мужчины воспринимают его иначе. Пока я контролирую ситуацию и все происходит на моих условиях, ничего страшного. Поэтому забыли. Хорошо?

– Хорошо, – торопливо ответил Дивайн.

Они зашли в маленькое кафе с кирпичным фасадом, сели за столик в глубине зала и заказали еду. Когда им принесли напитки, Монтгомери спросила:

– Ты нашел, что искал?

– Да.

– И что там?

– Перевод денег в таких количествах, что и представить нельзя. Средства распределяются между множеством организаций, которые, в свою очередь, используют их для разных целей.

– Но разве не этим занимается Брэд? И вообще компании вроде его?

– Не совсем. – Дивайн глотнул холодного чая. – Мне все это кажется очень подозрительным…

– Правда? Да ты гений.

Дивайн продолжал:

– Изначально я был уверен, что Коул меня подставил. Клонировал мой пропуск и приклеил мое лицо на видео, чтобы выглядело так, будто я находился в здании в момент убийства…

– Что?! – выдохнула Монтгомери.

– Да-да, ты не ослышалась. Я просто не рассказывал раньше.

Она смотрела на него, вытаращив глаза.

Дивайн раздраженно пояснил:

– Мишель, я не убивал Сару. Я разговаривал с ночным охранником, тот сказал полиции, что никто не входил в здание ночью. Поэтому улики ничего не дали бы. Коул этого не знал.

– Ладно…

– Вчера вечером я спросил, не он ли пытался меня подставить. Он все отрицал.

– Ну разумеется. А чего ты ждал – признания?