— Вон тама за углом продаются паровые булочки с различными начинками, а вон тама обычно покупают ткани для одежды. Если кто потеряется, а энто легко в такой толпе, то обычно все встречаются во-он тама!.. — Барбарис указал на место встречи для потеряшек — своеобразную сцену, на которую, несмотря на оживленность, никто не забирался. — Так что если шо, то идите туда.

Лида улыбнулась, глядя на то, как Барбарис по возвращению в родные земли, светился от счастья, забывая следить за своей речью. В его лексикон вернулись привычные для иргийцев слова, голос его стал чуть мягче и говорил он быстрее, чем прежде. Даже Максим, нацепивший на лицо маску раздражения, молчал, не напоминая Барбарису о том, что в Аронию они прибыли по важному делу, а не гулять и разглядывать достопримечательности.

— Барбарис, ты живешь в этом городе? — спросила у Барбариса Марина.

Маня повертела головой из стороны в сторону, желая запомнить как можно больше информации о столь красивом месте.

— Нет, что ты!.. Жить в сердце Ирги… мечта для многих, но… — Вопрос Марины смутил его. Если не сказать что расстроил. — Энто так недостижимо…

— Недостижимо?..

— Столица есть столица, верно? — пришел на выручку Трюфель. — Пусть царство Ирга и считается на континенте землями, свободными от любых предрассудков, но жить в центральном городе всегда дорого. Так?

Барбарис кивнул.

— Все так. В Ирге очень мало городов. Большая часть населения живет в деревнях и селах. А Арония… Для большинства из нас Арония энто шо-то невероятное. И недосягаемое…

Все, кто рассказывал Лиде об иргийцах, всегда уверяли ее — они беззаботный народ. В их головах и мыслях только пляски и песни. И для них это нормально, как для цитронийцев изобретать что-то новое, а для марципанцев устраивать балы. Но глядя на Барбариса у Лиды язык не поворачивался назвать его «обычным» иргийцем.

До дворца они добрались без происшествий.

Дворцовая стража, позевывая, откровенно скучала на боевом посту.

— И какой от них толк? — не поленился возмутиться Максим, оглядывая двух мужчин с ног до головы. — У них ведь даже оружия нет.

И в самом деле, у иргийской стражи не было при себе ни мечей, ни копий, не было даже щитов. О том, что стерегущие высокие кованые ворота иргийцы имели какое-то отношение к охране, намекала лишь их одинаковая одежда в красных оттенках, да статный вид.

— А это вообще нормально, что у них нет оружия? — поинтересовалась у Барбариса Марина.

Она решила, что если и спрашивать у кого-то из присутствующих о том, что для Ирги было «нормально», а что «ненормально», то это у Барбариса — коренного иргийца.

Но тот лишь виновато пожал плечами.

— Откудава мне знать? Я во дворце только раз был, когда мы с Малиной вернулися из Баттенберга. И в тот день мне было не до стражников…

— Но это ведь странно. — На этот раз Маня взглянула на Трюфеля. — А если на дворец кто-то нападет? Как они царя будут защищать?

— На моей памяти, еще никто не нападал на иргийский дворец…

Но Марина не унималась:

— Даже если так… Все равно странно же, нет? Лида?

— Думаешь?..

Лида вспомнила, как выглядят стражники, охраняющие марципанцкий дворец. О страже макадамийского дворца и говорить нечего! Настоящие рыцари в доспехах и с мечами в ножнах. Стража в Цитроне тоже была при оружии.

Почему же у иргийцев ничего не было?

Ответа на этот вопрос у нее не было.

«Ладно, — подумала Лида про себя, — нечего здесь стоять и чего-то ждать».

Но не успела она и шагу ступить вперед, как Максим схватил ее за руку чуть ниже локтя.

— Ты чего опять задумала?

— А не видно? — в тон ему ответила Лида. — Собираюсь подойти к ним и потребовать проводить меня к Кизилу. Как думаете, — обращалась она уже ко всем, — если я прямо скажу, что я — королева Марципана и требую аудиенцию с царем, меня пропустят?

Каждый задумался над ее вопросом.

Первым свое мнение высказал Барбарис:

— Думаю, попробовать можно…

— В худшем случае, — произнесла Марина следом, — тебя арестуют, так?

Лида кивнула. Но сразу же подумала о том, что арестовывать ее было не за что. Она и Кизил находились в одинаковом положении — их обоих обвиняли в совершении тяжкого преступления.

— А если тебя арестуют, то царю придется с тобой встретиться. — Марина широко заулыбалась. — Вот тогда и поговорите.

— Это если царю скажут о том, что у его дворца под стражу взяли королевскую особу, — пробухтел Максим, продолжая удерживать Лиду от необдуманного шага. — А если не скажут? Если, действительно, арестуют?

— Нам все равно нужно во дворец. — Лида не собиралась отступать. — А проникать туда, как какая-то воришка, я не хочу.