— Но я же в порядке!.. И вообще, кто старое помянет, верно?.. — Лида попыталась найти помощь в лице Кизила. — Верно же, Кизил?.. У Вас тут так же говорят?

Кизил улыбался, но на вопрос ответил утвердительно.

— Действительно, кто старое помянет, тому глаз вон. — Он вновь поднял бокал. — Звучит как хороший тост. Давно я так душевно не сидел с кем-то, с кем было бы о чем просто поговорить и посмеяться.

От его слов атмосфера в обеденной изменилась, за столом повисла гнетущая тишина.

«Другими словами, — подумалось Лиде, — он здесь всегда один?»

— А что насчет Вашей семьи? — как всегда сначала сказав, а потом подумав, произнесла девушка.

На лице царя застыло грустное выражение.

— Матушка с сестрами не живут во дворце.

— Но ведь они Ваша семья… Почему же?..

На этот вопрос Кизил ответить не успел. В комнату вбежала знакомая Лиде женщина — Шелковица. Сжимая длинными жилистыми пальцами подол своего белого платья, она направилась прямиком к царю и, склонившись над ним, начала что-то быстро шептать ему на ухо.

Выражение лица Кизил с каждой пройденной секундой становилось все испуганнее, а само лицо бледнее.

— Ты уверена в этом? — спросил он у старейшины.

Шелковица, поджав губы, коротко кивнула.

— Боюсь что это правда, Государь. Гонец только что принес эту весть с границы. — Женщина обвела собравшихся за столом гостей взглядом перепуганных глаз, и остановила свое внимание на Лиде. — Вашим гостям стоит немедленно покинуть дворец, Государь. Их присутствие в Аронии лишь усугубит ситуацию.

— Что происходит? — спросил Зефир.

Он сердцем чувствовал, что им следовало покинуть дворец как можно быстрее.

— Боюсь, что тучи уже заволокли прекрасное небо над моими землями, — Кизил начал выходить из-за стола, и все присутствующие заметили, как дрожали пальцы на его руках. — Цитронийцы…

Кизил взглянул на Шелковицу, а после на всех остальных.

— Цитроницы жгут иргийские приграничные деревни…

Дворец они покидали в спешке.

Казавшийся еще совсем недавно таким спокойным и тихим внутренний сад, гудел, наполняясь шумом от шарканья десятков сапожных подошв — стражники сформировывали небольшие отряды и трусцой куда-то бежали. Хотя оружия в их руках до сих пор не было, теперь у Лиды не оставалось сомнений, что иргийцы, охранявшие дворец, были настоящими стражниками. Мужчины постарше и совсем еще молодые парни были собраны и серьезны, весь их статный вид давал понять любому, кто взглянет на них в этот момент, что они готовы ко всему, готовы исполнить любой приказ.

Но разглядывать их, да и думать, куда они бегут, не было времени.

Лида предположила, что пока Шелковица докладывала Кизилу о том, что произошло на приграничных между Иргой и Цитроном территориях, другой знакомый ей старейшина, Кассис, распоряжался дворцовой стражей. И это казалось Лиде странным.

«Разве не Кизил должен отдавать всем приказы?» — задавалась она вопросом, смотря на спину иргийского царя.

Все понимали — Кизил был растерян. Он не знал, что ему следовало предпринять для начала. Решение каких вопросов можно было отложить на потом, а какие требовали его немедленного вмешательства? У Лиды болело сердце за молодого царя. Ей так хотелось хоть чем-нибудь ему помочь! Поддержать его, дать какой-нибудь совет. Но Лида ничего не смыслила ни в государственном управлении, ни в военной стратегии. Она, как и многие люди ее возраста, и в страшном сне не могла представить, что однажды окажется в гуще подобных событий.

— С нами ведь все будет хорошо? — шепотом спросила у Лиды Марина.

И крепко сжала руку подруги.

Маня боялась. Даже больше, чем сама Лида.

Чтобы хоть как-то ее успокоить, Лида постаралась улыбнуться, но ее рот лишь искривился, не подарив Марине столь желанного спокойствия.

Девушка отвернулась и больше не проронила ни слова.

Кизил вел их через сад к постройкам, напоминавшим Лиде хозяйственные, такие, в которых хранились газонокосилки, грабли, лопаты, тележки и различная мелочь, так необходимая людям, имеющим в своем распоряжении дачу или же живущим за городом круглый год. Разумеется иргийские постройки и рядом не стояли с обветшалыми сараями, склоченными из того, что умелым дачникам попадалось под руку — все постройки были выполнены из белого, искрящегося под солнечными лучами, камня. А крыши из красной черепицы и вовсе напомнили Лиде крыши домов в старых европейских городах.

В одну из таких построек они вошли друг за другом — по-другому не позволял узкий проход.

Кизил шел первым, после него Шелковица. Лида и Марина оказались между Зефиром и Максимом, их группу замыкали Трюфель и Барбарис.