— Место, созданное Великим Марципаном, — ответили ей.

И Лида заулыбалась, узнавая голос Пастилы.

К тому моменту, как она очутилась в этой комнате, в помещении было лишь двое стражников и Пастила. Трюфель с Максимом куда-то ушли.

— Надеюсь, Зефир уже отругал тебя за твою своевольность, — внезапно произнесла Пастила, и голос ее звучал непривычно сердито. — Это нужно же было додуматься отправиться в такое опасное приключение! Да еще и взять с собой госпожу Марину!

Марина, которая завороженно смотрела на фрейлину, будто та была ожившей куколкой, услышав свое имя, засмущалась.

— Лида, она такая красивая!..

Красоту Пастилы сложно было не признать. И восхищенный шепот показался в столь тихом месте громогласным ревом. Поняв, что ее слышали, как если бы она сказала это в полный голос, Марина засмущалась пуще прежнего.

— Благодарю, госпожа Марина. — Пастила улыбнулась девушке со свойственными ей манерами. — Позвольте заметить, что цвет Ваших волос Вам очень идет.

Марина дотронулась до своих волос. Они были того же розового оттенка, что и у самой Пастилы.

— Но сейчас не время для приветственных разговоров и обменом любезностей. — Марципанка взглянула на брата. — Зефир, Их Величества и Его Высочество уже во дворце. Трюфель и господин Максим рассказали о том, что сейчас происходит в Ирге и… Это ужасно.

На этих словах Пастила нахмурилась.

— А почему королевская семья в Марципане? — спросила Лида.

«Разве они не должны быть в Макадамии вместе с королевой Киндаль?»

Но Пастила не сразу ответила на ее вопрос. Вначале она посмотрела на брата.

— Их Величества ждали твоего возвращения, — начала она, переведя взгляд на Лиду. — И изначально они планировали обсудить с тобой… кое-какой вопрос. — Пастила аккуратно подбирала слова. — Но информация, которую вы принесли, сейчас важнее.

«Что они хотели со мной обсудить?»

Лида хотела задать Пастиле возникший в голове вопрос, но не стала этого делать.

— Пойдемте, — сказала марципанка, указывая на выход, — я провожу вас к Их Величествам.

В Белой комнате было прохладно. Это первое, что пришло на ум Лиде, переступившей порог совещательной комнаты марципанского дворца, внутри которой ее уже дожидались.

Пастила увела Марину в другое место, и Лида надеялась, что перед тем, как Маню отправят в мир людей, им еще удастся встретиться и попрощаться.

Но сейчас она должна была думать не о Марине, а о тех, чьи взгляды были прикованы к ней в ожидании чего-то.

— Лидия!..

Первым ее поприветствовал принц Безе.

Юноша сдержанно улыбался, сидя за круглым столом по правую сторону от матери. Королева Ваниль молчала, и Лида была уверена, что женщина вот-вот заговорит и начнет отчитывать ее за самонадеянность. Но этого не произошло. Молчал и стоявший чуть поодаль от семьи король Миндаль.

— Ваше Величество, — произнесла Лида, присев в реверансе. — Ваше Высочество.

Гнетущая атмосфера в комнате мешала девушке дышать полной грудью. Лишь присутствие рядом Зефира вселяло в сердце Лиды надежду на то, что ругать ее никто не собирался. Ведь сейчас они должны были обсудить вещи куда более важные, чем ее необдуманное путешествие в Цитрон и Иргу.

— Мы уже обо всем рассказали Их Величествам, — произнес Трюфель, нарушая тишину.

— Значит, вскоре об этом узнают и в Макадамии? — предположил Зефир, взглянув на короля Миндаля. — Ваше Величество сообщит сестре об ужасах, творящихся в приграничных землях Ирги и Цитрона?

— Разумеется, — кивнув и погладив свою густую бороду, ответил король Миндаль. — Я донесу до нее эту информацию, но… Трюфель, Зефир?.. Можно ли верить словам иргийской старейшины?

Мужчины переглянулись между собой.

«Они все не верят Шелковице!» — сразу же подумала Лида.

Но почему?

Конечно, Лида и сама засомневалась в том, что Цитрон напал на Иргу. Но что, если это правда? И пока они думают, верить Шелковице или нет, иргийские деревни сгорают дотла.

— Мы не знаем наверняка, — на выдохе произнес Зефир. — Но с условием того, какое впечатление на меня произвела княгиня Юдзу, я допускаю, что она и в самом деле могла отдать такой приказ. Только я не понимаю, чем она его обосновала?

Причина.

У всего должна быть причина.

— И согласился ли с этим князь Каламондин? — внезапно спросила королева Ваниль.

— О чем ты, матушка?

Ваниль медленно постукивала своими длинными изящными пальцами по краю стола.

— Все знают, что семейная идиллия княжечьей семьи не более чем напускная игра на публику. Любовь между супругами давно угасла, как и интерес к делам друг друга.