Когда он узнает, что ее больше ни в чем не обвиняют, что подумает о ней? Что она обманщица? Лгунья? Что ее слова ничего не стоят?

— А он знает об этом? — спросила она у Зефира. — Кизил знает, что с меня сняли обвинения?

Зефир, прекрасно понимая, какие чувство сейчас испытывала подопечная, лишь покачал головой. И у Лиды защипало в глаза от обиды.

— Если бы он узнал, — начал Зефир, словно оправдываясь, — то мог и не помочь нам.

— Он бы помог!.. — Лида гневно взглянула на покровителя. — Кизил бы помог. В любом случае. И он ни в чем не виноват!.. Сам же видел, он будто заложник в собственном дворце. Без союзников. Без семьи. Где его родные? Почему они не живут вместе с ним?

На этот вопрос ей ответила королева Ваниль.

— Мать царя Кизила и его сестры живут в изоляции от него.

«В изоляции…» — эта мысль болью отзывалась у Лиды в висках.

— И он ничего не может с этим сделать, — прошептала она, понурив плечи. — Я видела иргийцев. Считайте, что жила с ними, ела за одним столом. Они приютили нас. Дали одежду, накормили… такие миролюбивые. Они не способны на подлости…

Но тут же Лида прикусила язык.

Не все иргийцы были похожи на Малину и Барбариса, или на Кизила и всех тех, кто помог ей в ее непростом путешествии в Иргу.

— Не все они плохие, — добавила она тихо.

— Разумеется, — мягко сказала королева Ваниль. — Не все.

И все же были среди иргийцев и те, кто не стоил доверия. И таких во дворце царя Кизила было предостаточно.

— Как же я рад видеть тебя в добром здравии, Марина. — Приветствуя Маню, Безе приложил ладонь к своему сердцу и слегка поклонился девушке. — Как тебе мой мир?

Марина широко заулыбалась.

— Он прекрасен, — сказала она. — Такой красивый.

«Ты о мире или о принце?» — задалась Лида вопросом.

После разговора с королем и королевой, ей позволили встретиться с Мариной. Трюфель, сославшись на какие-то дела, покинул дворец, взяв с Максима обещание, что тот в его отсутствие будет вести себя благоразумно. Зефир намеревался остаться с Лидой, но Пастила увела его за собой, позволяя Лиде, Максиму и принцу Безе навестить Марину и поговорить с ней без надзора взрослых.

Во дворце Марципана было безопасно, а сторожившие у дверей стражники никому бы не позволили помешать разговору королевы Лидии и принца Безе с друзьями.

— Ты скоро вернешься домой, — сказала Лида, испытывая при этом грусть. — Прости, что втянула тебя во все это.

— Ты о чем? — голос Марины звучал восторженно и звонко. — Я благодаря тебе в другом мире побывала! Это же круто!

— Круто, если бы тебе не было четырнадцати, — сказал Максим.

Из-за него витавшее в воздухе радушие вмиг испарилось.

— Тебе… нет пятнадцати? — У Безе дрогнул голос. — Но вы же с Лидией учитесь вместе…

— Меня просто на год раньше в школу отдали, — беззаботно объяснила Маня. — И кто-нибудь, наконец, расскажет нам, что такого страшного в том, что мне нет пятнадцати?

— Тебе еще никто не сказал? — Принц вопросительно посмотрел на Максима, а потом и на Лиду. — Неужели вы оба не знаете, почему людям младше пятнадцати лет нельзя долго находиться в Птифуре?

Лида покачала головой. Максим, хоть и нехотя, сделал то же самое.

— Вот как… Есть ли причина, по которой вам не рассказывали?..

Теперь сердце принца терзало сомнение. Мог ли он рассказывать о том, о чем умалчивают и покровители, и взрослые люди-кондитеры, связанные с Птифуром контрактом? Почему они не рассказывают об этом детям? Ведь если бы Лида знала причину, по которой до пятнадцати лет людям запрещено находиться в Птифуре, и не забыла о нем, то Марина бы не подверглась такой опасности.

— Причина этого запрета в том же, почему без контракта мы, птифурцы, не можем долго находиться в мире людей, — в итоге все же сказал Безе. — Но если мы, птифурцы, в вашем мире просто исчезнем, то вы, люди, не сможете вернуться обратно.

Лиду словно окатило холодной водой. Она перевела взгляд на Марину, которая, в отличие от нее и Максима еще ничего не осознала.

— А как понять, — осторожно начал Горький, — что время… для возврата прошло?

— Она не сможет там дышать.

— Дышать?.. — Лида вспомнила, какие приступы кашля одолевали ее подругу на протяжении всех этих дней. — Так вот что это было… Маня не простыла…

Принц Безе с горечью кивнул, подтверждая предположение Лиды.

— Наш воздух… Воздух в Птифуре сродни отраве для людских детей. Но он не убивает, а лишь перестраивает ваш организм… Простите, я так же, как и вы, не совсем понимаю, как все утроено. Но я знаю, что лишь после того, как людям исполняется пятнадцать, они могут дышать в Птифуре без ущерба для своего здоровья.

— Но ведь я тоже кашляла, когда попала сюда в первый раз.