«Наверное, что-то все-таки было не так», — подумала Лида, не до конца веря истории Паши.

Но как учат всех человеческих детей: «Сказка — ложь, да в ней намек».

Возможно, и в его истории была доля правды.

— Моя королева?

Лида сфокусировала взгляд на господине Эклере, обеспокоенно смотрящего на нее и, мягко улыбнувшись, покачала головой.

— Простите, я задумалась. Пожалуйста, продолжайте. Расскажите мне что-нибудь еще о Великих правителях.

Господин Эклер несколько раз попружинил на мысках своих лакированных туфель цвета спелой сливы и, раскрутив с пальца длинный ус, продолжил говорить о Великих правителях:

— Если позволите продолжить, то, пожалуй, стоит рассказать Вам о предстоящем празднике, как Вы и просили. Знаете ли Вы, почему бал имеет тематику маскарада?

Лида покачала головой.

— Вряд ли для того, чтобы скрыть свои личности, — озвучила она свое предположение. — С цветом волос птифурцев это вообще довольно-таки сложно.

Господин Эклер улыбнулся.

— Вы правы, моя королева. Но суть бал-маскарада была в том, чтобы дать возможность птифурцам всех сословий хотя бы раз в год почувствовать себя по-настоящему равными.

— То есть и слуги и их господа могли танцевать друг с другом, разговаривать о чем хотят, спрашивать любые вопросы? Так что ли?

— Верно, Вы все правильно поняли. Сейчас, правда, маскарад не более чем привычка и дань традициям. Красивая, позвольте так сказать.

Лида кивнула, соглашаясь с тем, что он сказал.

— Идею с маскарадом, — продолжал господин Эклер, — придумала Великая Ирга. Она, будучи служанкой, единственная из Великих правителей, кто не понаслышке понимала, как остра тема социального неравенства среди птифурцев.

— Разве Вы не говорили, что о прошлом Великих правителей ничего неизвестно? — удивилась Лида, нахмурившись. — Откуда Вы знаете, что Ирга была служанкой?

— Об этом упоминается в мемуарах Великого Цитрона. На самом деле, лишь о прошлом Великой Ирги он и упоминает.

— Вы их читали?

— Да, я имел такую честь — соприкоснуться с наследием Великого Цитрона. В своих мемуарах — в том, что сохранилось до наших дней — он в подробностях описывал каждый свой день, за исключением, пожалуй, самого турнира.

«Да, Лайм говорила, что никто из Великих правителей не желал вспоминать о турнире».

— Если Великая Ирга была служанкой, то почему же она не захотела освободить слуг из-под гнета господ? — спросила Лида. — Слуги ведь до сих пор есть.

Господин Эклер не сразу нашел, что сказать.

— Вы, безусловно, правы, моя королева. Но сейчас слуги — наемные рабочие, которым платят жалования за проделанную работу. Никто не принуждает их заниматься тем, что им не по сердцу.

— А как же Пломбир? — задала Лида еще один вопрос и, подумав о том, что господин Эклер мог не знать, о ком она спрашивала, пояснила: — Я говорю о слуге Сорбе. Он ведь совершил ужасные поступки, исполняя его приказы.

— Боюсь, что на территории герцогства Парфе со времен правления Великого Парфе мало что изменилось, — явно подбирая слова, произнес господин Эклер.

— И все с этим просто так мирятся? — разозлилась Лида. — А как же парфийцы? Вам все равно, что их угнетают и использую, как вещи?

Лида заметила, как господин Эклер и Ириска переглянулись между собой.

— Разве я сказала что-то неправильное? Почему Великие правители, ваши, так сказать, революционеры, оставили парфийцев? Если раньше все были одним народом, разве это правильно?

— Боюсь, моя королева, что Вы еще слишком молоды и неопытны, чтобы понять суть своего вопроса, — с какой-то не то досадой, не то разочарованием, произнес господин Эклер. — Я сейчас даже не стану объяснять Вам этого, ведь Вы еще так мало знаете о нашем мире. Но, и я готов ручаться за это своим сердцем, когда придет время, Вы сами найдет ответ на свой вопрос.

За оставшееся время до конца урока, господин Эклер не успел рассказать Лиде о том, что ему хотелось бы донести до молодой королевы. О Великих правителях он мог говорить сутками напролет, ни разу не повторившись, и Лида с удовольствием послушала бы его истории, но, к сожалению, появившаяся на пороге учебной комнаты госпожа Мята была несколько иного мнения, касательно несоблюдения королевского расписания.

День праздника настал.

С самого раннего утра слуги во дворце Марципана драили полы, перевешивали тяжелые шторы, сдували пыль с сахарных ваз и бегали туда-сюда, каждый занятый каким-то важным делом. Коридоры дворца были наполнены легким ароматом цветов, и когда персиковое солнце стало заглядывать в высокие окна, Лиду разбудили.