— Их состояние ухудшится, — продолжил Зефир, — и в Птифуре поднимется такой шум, что никто и не заметит, как одна неразумная королева внезапно исчезнет.

— Ты выдумываешь небылицы, — буркнула Лида. — Куда я исчезну из дворца?

Поймав на себе недовольный взгляд Зефира, Лида прикусила язык.

— Простите, Ваше Высочество…

Безе снова кивнул, поникнув головой.

— Следить за вашей перебранкой довольно весело и уморительно, — сказал Максим, встревая в разговор, — но как бы мне не хотелось признавать, Зефир прав, Лида. Ты должна вернуться в наш мир.

«И ты туда же!» — читалось во взгляде Лиды.

— Расценивай это как небольшой отпуск от своей работы в качестве королевы, — продолжил Максим. — Выспись, проведи время с родителями и подругой. В магазин с ней сходи, расслабься.

— Какой дельный из тебя советчик бы вышел, — пробубнила Лида, понимая, что союзников в этом споре ей было не найти.

— Завтра… Нет, через несколько дней вернешься, — уверил ее Зефир, положив на плечо Лиды руку. — Я лично приду за тобой и отведу во дворец.

— А что эти несколько дней вы будете говорить марципанцам? — спросила Лида у Пастилы. — Какую ложь придумаете, чтобы не выдать им моего побега?

— Это не побег, Лида, — покачав головой, произнесла Пастила. — И лгать мы не будем.

— А что вы им скажете, когда они начнут спрашивать обо мне? «Королева Лидия была на балу, с ней все в порядке?». «Не отравили ли нашу королеву?». «Мы хотим убедиться, что с королевой ничего не случилось. Покажите ее нам».

— До этого не дойдет, — уверил ее Зефир. — А если и дойдет, то я верну тебя во дворец быстрее, чем ты успеешь поныть о том, как дома тебе хорошо.

«Я не начну ныть», — пробубнила Лида в мыслях.

— Отправляйся домой, Лидия, — вдруг подал голос Безе. — Нам всем будет спокойнее от мысли, что ты в безопасности. А дело с отравлением… Оставь его нам. Мы найдем способ всех вылечить и заставить виновников заплатить за столь гнусный поступок.

«Никого на моей стороне нет. И что я за королева такая?..»

— Если даже принц Безе меня прогоняет, — шутливо произнесла Лида, разряжая в комнате обстановку, — то мне и в самом деле придется покинуть Птифур. Но на время.

Безе кивнул ей, и впервые за прошедшее время на его лице появилась улыбка.

— Вольфбери!

Рибес кинулась к брату, смыкая свои руки на его спине. Она крепко обняла мальчика, игнорируя покалывающее чувство на щеках и ладонях.

— Братец! — отстранившись от мальчика, произнесла она. — Все хорошо? Ничего плохого не произошло?

— Ничего! — радостно воскликнул Вольфбери. — Рибес, я играл с другими детьми и с ними ничего не случилось! Господин Паша был прав, эти перчатки волшебные!

Вольфбери вытянул вперед руки, чтобы его сестра смогла со всех ракурсов разглядеть подаренные ему перчатки. На его лицо был наложен макияж, и кожа под ним перестала казаться серой. Улыбка озаряла лицо маленького иргийца и Рибес тоже улыбалась, чувствуя разливающееся в ее сердце тепло.

— Я так рада, — сказала Рибес, вновь обняв брата. — Я так рада, шо ты поиграл с другими детьми.

— Он был хорошим мальчиком, — произнес возвышавшийся над иргийцами Паша. — Ты можешь гордиться данным ему воспитанием. Он вел себя как настоящий дворянин.

Паша схватил Рибес за руку и, потянув девушку вверх, закружил ее в танце.

— Ах, Рибес, видела бы ты всех этих господ, — смеялся он, вспоминая бал. — Я так скучал по всему этому!

Паша крепко обнимал Рибес за талию, другой рукой с силой сжимая в своей ладони ее кровоточащие пальцы.

— Лида была так прекрасна! — вспомнил он о сидевшей на троне девушке. — Как бы я хотел с ней потанцевать!

Закрыв глаза, Паша представил, что в его объятиях сейчас находилась Лида. Такая красивая и своевольная, смелая и отчаянная. Она привлекла к себе его внимание в лабиринте и не отпускала его мысли до сих пор.

— Лида стала королевой, как и обещала, — произнес Паша, полной грудью вдохнув исходивший от волос Рибес сладковатый аромат. — И она отказала тому птифурцу в танце! Танцевала с человеком, представляешь? Интересно, она узнала бы меня, если бы я подошел поближе? Как думаешь, Рибес?

Паша открыл глаза и опустил взгляд на иргийку. Ее лицо было бледным, но на щеках розовел румянец смущения. В ее глазах стоял блеск испуга и непонимания от того, какой ответ от нее хотели услышать.

— О, не волнуйся, Рибес, — погладив ее по щеке, произнес Паша. — Когда придет время, я познакомлю вас. Она и тебе понравится.

Услышав доносящиеся из коридора шаркающие звуки, Паша чмокнул Рибес в висок и отпустил ее.

В тронный зал влетел Джелато. Его лицо было красным от гнева.

— Что это все значит! — закричал он, направившись к гостям своего замка.