Квартира Кислых была двуярусной, и из-за этого казалось, что они находятся в частном доме, а не в городской квартире.

Федя, как и Фекла, выглядел не так, как обычно. Лида подметила несколько помятый, сонный вид близнецов. Возможно, они не так давно встали. Во всяком случае, домашняя одежда говорила именно об этом.

Федя махнул девушкам рукой, и те последовали за Феклой к лестнице. Поднявшись на второй этаж, Лида еще раз поздоровалась с юношей и представила ему Марину.

— Не обижайся, — начал Федя, оглядев гостей, — но я думаю, что это плохая идея.

Лида раздраженно закатила глаза.

— Да, Фекла уже сказала, — взглянув на Кислую, произнесла она. — Но цветные волосы все равно какая-никакая маскировка.

Федя, как недавно и его сестра, удивленно изогнул бровь. Правда не так изящно, как Фекла, потому что в отличие от близняшки он не пользовался помощью косметологов и не красил брови в темно-коричневый цвет. Они были настолько светлыми, что Лида и не заметила бы этот жест, если бы не стояла к Феде настолько близко.

— Вообще-то я о твоей подруге, — пояснил он, посмотрев на Марину. — Ты не обижайся, дело не то чтобы в тебе, но… Нет, все-таки в тебе. Ты будешь проблемой.

Федя не чувствовал никакого неудобства, говоря о том, что думал. И вроде бы в этом он был похож на сестру, но отчего-то от его слов обида била в сердце куда сильнее, чем от слов Феклы.

— Она ведь ничего не знает, — сказал Федя, обращаясь к Лиде. — И выдаст тебя при первой же возможности.

— Никого я не выдам, — с пылающими от смущения щеками, возмутилась Марина.

Лида видела блеск в ее глазах, но это были не слезы, Лида подругу хорошо знала. Федя при первых минутах знакомства ей приглянулся, а теперь образ светловолосого принца разбился, стоило только Кислому открыть рот.

— Ты сделаешь это неосознанно, — сказал Федя, вроде бы пойдя на попятную, но в то же время продолжая настаивать на своей правоте. — Птифур — не наш мир. Он намного ярче и ты не сможешь сдержать эмоций, когда увидишь его. К тому же, поведение людей отличается от поведения тех, кто живет в Птифуре. Можно сказать, что у нас разные менталитеты, как у людей из разных стран, разное воспитание, разные понятия о…

— Да умолкни ты уже, — раздраженно пробурчала Фекла, зовя Лиду и Марину следовать за ней. — Я уже сказала нашей королеве, что если что-то случится — это ее проблемы, а не наши. Так что успокойся, братец, и не лезь куда не просят.

Федя лишь тяжело вздохнул, ничего сестре не ответив. Наверное знал, что с Феклой было бесполезно спорить, а потому просто смирился с тем, что никто из девушек не собирался внимать его предупреждению.

На втором этаже находилось четыре комнаты и объединенная с туалетом ванная. Марина оглядывалась с нескрываемым восхищением, а Лида задала вопрос, который беспокоил ее с самого вторжения в квартиру Кислых.

— Ваших родителей нет дома? — спросила она, подметив, что все двери на втором этаже были закрыты.

— Мамы, — как бы невзначай поправил ее Федя. — Она… сегодня не дома, поэтому у нас и появилась возможность воспользоваться дверью Лайм.

— Значит, мы делаем это без ее ведома? — задала вопрос Марина, обернувшись к юноше.

Он и в самом деле был в ее вкусе. Жаль только, считала Маня, что его первое впечатление о ней вышло таким непрезентабельным.

— Иногда родителям не стоит знать тех вещей, которыми занимаются их дети, — произнесла Фекла тоном экранного философа.

Наверняка услышала эту фразу в какой-нибудь передаче или вычитала в статье модного журнала для подростков.

Комната, в которую она привела их, была просторным кабинетом, а не спальней, как ранее предполагала Лида. Большую часть места в ней занимал письменный стол, вдоль всех стен стояли белоснежные шкафы с книгами, через окно в помещение просачивались голубоватые оттенки раннего утра. В комнате было чисто и прохладно, ничем не пахло. Будто никто и никогда в нее не заходил. Лида бы даже сказала, что комната была необжитой, словно люди в ней нечастые гости, а вся мебель была не более чем бутафорией.

— Эй, ты ее тоже видишь? — тихо шепнула Маня на ухо Лиде.

Лайм покорно ждала, когда ее заметят, взобравшись на стол.

— Я рада видеть Вас, госпожа Лидия, — поздоровалась с ней цитронийка и, переведя взгляд на затаившую дыхание Марину, слегка склонила голову в приветствии. — Госпожа Лидия, а Ваша подруга?..

— Идет со мной, — ответила Лида. — Марина, это Лайм. Она покровитель семьи Кислых.

— Такая же, как твой Зефир?

— Отчасти, госпожа Марина, — ответила за Лиду Лайм. — Господин Зефир — марципанец, а я — цитронийка. Мы принадлежим разным народам. Но, госпожа Лидия, разве можно посвящать госпожу Марину в такое таинство, как существование Птифура?

Федя на миг замер у одного из шкафа.