— Давай вон у него спросим, где тут у них переночевать можно, — указав на цитронийца, предложила Лида. — Он вроде в форме, наверняка здесь работает.

У смотрителя станции — на вид вполне себе добродушного старичка — Лида узнала, что неподалеку от вокзала есть место, в котором они с Мариной и в самом деле смогут переночевать. Что-то вроде гостиницы, хотя цитрониец назвал ее знакомым Лиде и Марине из уроков истории словосочетанием «постоялый двор».

Удостоверившись, что путь к нему они обе запомнили до мельчайших подробностей, девушки покинули станцию.

Бергамот не обманул, сказав, что Кинкан — торговый город. Даже в столь поздний час на его улицах было полным-полно народа. Преимущественно цитронийцы, их выдавал напыщенный вид и зеленые, желтые или оранжевые оттенки в одеждах. Но встречались и иргийцы.

Пройдя через привокзальную площадь, Лида и Марина свернули в третий проулок у желтого дома, как и говорил смотритель. Дошли до внутренней развилки и от нее свернули на право. Прошли еще немного, пока не уперлись в ведущую вниз лестницу.

— Не нравится мне это место, — прошептала Маня, а после глухо закашляла в жатый кулак. — Наверняка нас сейчас ограбят.

— Кто?

— Как кто? Разбойники!..

— Разбойники? — еще больше удивилась Лида фантазии подруги. — С кинжалами и штанами-шароварами?

Смотритель сказал, что спустившись вниз по лестнице, они окажутся у старой обшарпанной двери — это и был вход в их ночлег. Чуть помявшись, Лида все же шагнула на первую ступеньку.

«Один, два, три», — отсчитывала она их про себя.

Марина следовала за ней.

— Ну не с кинжалами, конечно. Мы же не в пустыне. Местные разбойники должны быть интеллигентами.

«Девять, десть».

— С цилиндрами и тростью? — усмехнулась Лида.

«Двенадцать, тринадцать».

— И во фраках, — кивнула Марина, хотя Лида этого кивка не увидела. — Может, все-таки поищем другое место?

«Семнадцать, восемнадцать».

— Где? — оказавшись у тупиковой двери, спросила Лида. — Может, это вообще единственная гостиница во всем городе? Ты же не будешь спать на улице?

— Не хочется, — согласилась Марина.

И будто в подтверждение своих слов, несколько раз покашляла.

— Еще больше простудишься, — сказала Лида, постучав по двери тяжелым металлическим кольцом. — Цитронийцы — народ благоразумный, так что нечего бояться.

— Ага, благоразумный, как же. Они тебя судить хотят!..

— Ну… — протянула Лида, услышав шарканье по ту сторону двери. — Нельзя же всех по одну гребенку, верно?

— Нельзя, конечно… кхе… но все же…

Дверь открылась наружу, и Лиде с Мариной пришлось отступить на две ступеньки обратно назад, чтобы позволить пожилой цитронийке, щурившей свои подслеповатые глаза, разглядеть их лица.

— Н-да-да? — произнесла старушка, пересиливая зевоту. — Чем могу помочь?

— Здравствуйте, — заулыбалась Лида во весь рот. — Нам сказали, что в этом месте можно переночевать.

— Н-да?.. — с подозрением протянула старушка, оглядывая ночных гостей с ног до головы.

Что-то в них ей явно не нравилось, и Лида испугалась того, что цитронийка хлопнет дверью у них перед носом и тогда им с Мариной точно придется ночевать на улице.

— Смотритель станции!.. — нервно воскликнула Лида, улыбнувшись еще шире. — Это он направил нас сюда.

Лида надеялась, что упоминание о смотрителе станции растопит недоверчивое сердце старушки и не ошиблась. Цитронийка аж в лице поменялась, вся засияла, и Лиде показалось, что даже ее бледные щеки на старческом морщинистом лице чуть порозовели.

— Н-да-да, проходите, — отступая вглубь темного коридора, произнесла старушка, зовя девушек за собой.

Марина дернула Лиду за рукав ее платья.

— Еще не поздно, — зашептала она ей на ухо.

— Ой, ну ты серьезно? — закатив глаза, таким же шепотом спросила Лида. — Пошли уже, ничего страшного тут нет. Еще немного и мы окажемся в мягких кроватях.

Она первой переступила порог темного коридора. Марина, чуть помявшись, последовала за ней.

Коридор был длинным, источником света в нем были три потолочные люстры, освещавшие коридор тусклым оранжевым светом.

Вцепившись в плечи Лиды, Марина следовала за подругой, чуть ли не наступая ей на пятки, пока старая цитронийка, согнувшись и потирая, наверное, больную спину, шла к странному столу. Тот стоял в глубине помещения, в которое они попали из коридора, и, по всей видимости, служил этой гостинице ресепшеном.

Зайдя за него, цитронийка зажгла лампу, согнулась пополам и наклонилась, вытаскивая откуда-то толстую книгу. Со шлепком опустив ее на столешницу, она с трудом перевернула корешок с десятком страниц, а после начала листать страницу за страницей, что-то выискивая в своих записях.