На то, чтобы привести Марину в чувства, найти умывальник и умыться, а еще и одеться, вспомнив, какой предмет гардероба за каким должен следовать и ничего не перепутать, у них ушло по скромным подсчетам Лиды чуть меньше часа. Когда они вышли в коридор и направились к лестнице, то оказалось, что дверей в нем было не так уж и много, как им показалось ночью. Всего пять. Что было за четырьмя другими, Лида не знала, но посчитала, что такие же комнаты, как и та, в которой им пришлось ночевать. Напротив каждой двери — зеркало, в конце коридора еще одно, во всю высоту, вот и иллюзорный обман, из-за которого им показалось, что коридор был длинным, со множеством дверей.

Спустившись на первый этаж, Лида и Марина прислушались к царившей внизу тишине.

— Наверное, все уже ушли, — предположила Марина, после того, как немного осмотрелась. — Думаешь, если покричать, хозяйка нас услышит? Она-то точно не должна была далеко уйти.

— Давай не будем кричать. Вряд ли ей это понравится.

— Как верно подмечено, барышня, — услышала Лида со стороны. — Кричать в моем доме никому не позволено.

Старушка-цитронийка стояла в дверном проеме и с высоты своего низенького роста смотрела на своих гостей сверху вниз. Она по-прежнему держалась рукой за поясницу, другой же рукой опиралась о дверной косяк.

— Почему не спустились к завтраку со всеми остальными? — просипела она, щуря глаза. — Вам тут что, индивидуальное отношение подавай? Так служанок здесь нет, чтобы вам в ноги кланялись. А коль хотите, чтобы вас с ложечки кормили — платите.

«Вот разошлась», — подумала Лида, переглянувшись с Мариной.

— Ну что Вы, хозяйка, мы не со зла так поздно спустились, — начала Лида. — Дорога сюда была долгой, мы так устали. Вот и проспали. Не сердитесь на нас.

Лида была уверена, что цитронийка скажет в ответ какую-нибудь гадость, но к ее удивлению, та быстро сменила гнев на милость и заулыбалась самой любезной улыбкой, какая только имелась у нее в запасе. И Лида решила, что не зря заострила на этом внимание.

Позвав Лиду и Марину следовать за ней, старушка отступила назад и скрылась в глубине комнаты.

— Ну что, пошли? — прошептала Марина. — Может, кхе… нас все же накормят?

Лида ничего не ответила.

Помещение, в которое они вошли, использовалось хозяйкой как кухня, в нем до сих пор витал аромат утренней выпечки. На островке посередине комнаты стояли две тарелки с уже остывшим завтраком — яичницей-глазуньей и полосками зажаристого бекона.

Увидев еду, Марина сглотнула образовавшуюся во рту слюну.

— Ешьте, не торопитесь, — притворно проговорила цитронийка, отодвигая для них стулья. — В конце концов, еда входит в плату.

Марина радостно закивала головой и заняла место за островком.

Лида же не была настроена столь оптимистично, но вида старалась не подавать. Она заняла место рядом с подругой и взяла лежавшую рядом с тарелкой вилку. Исподлобья взглянув на продолжавшую следить за ними хозяйку, Лида натянуто улыбнулась и поблагодарила старушку за еду.

— Кушайте, не торопитесь. И расскажите мне, — садясь на противоположную сторону, произнесла цитронийка, — как собираетесь добираться до границы с Иргой? Твои родственники заберут вас, так?

Лида чуть было не поперхнулась.

Ей все-таки не показалось! Вся эта любезность, явно не свойственная женщине, и предчувствие, зудящее в груди, говорили о том, что им с Мариной нужно было как можно скорее покинуть это место.

— На центральной площади, — отделив вилкой кусок жареного белка, соврала Лида, понадеявшись, что во всех городах были центральные площади. — Нас заберут там в полдень.

— Вот как, на центральной площади, н-да?

У Лиды моментально пропал аппетит. И даже Марина, почувствовав неладное, так и замерла с поднесенной ко рту вилкой, с зубчиков которой свешивался сочащийся жиром бекон.

— А что будете делать до полудня?

Лида пожала плечами и проглотила кусочек яичницы.

— Погуляем по городу. Он у вас такой красивый.

— Н-да-да, город красивый.

Цитронийка, имя которой Лида так и не узнала, внимательно следила за тем, как ее гости медленно, переглядываясь между собой исподтишка, доели завтрак.

После хозяйка налила им душистый чай, поставила на стол вазу с печеньем и, вновь посоветовав не торопиться, вышла с кухни.

— Лида, она маньячка!.. Нужно бежать отсюда!..

— Нужно, — согласилась Лида, подозревая, что цитронийка уже знала ее истинную личность и непросто так задерживала их у себя. Но как она ее узнала? — Пойдем, пока она не вернулась.

Выход найти оказалось несложно. Но когда Лида сжала пальцами дверную ручку и опустила ее вниз, дверь не поддалась.

— Что?..

Подергав дверь еще несколько раз, Лида с ужасом осознала, что они были заперты.

— Ваше Величество, нехорошо отказываться от оказанного Вам гостеприимства.

Лида обернулась на голос и поняла, и увидела, что цитронийка, преградив им путь, стояла в нескольких шагах от них, держа в руках свернутую в трубу лиловую газету. Теперь Лида поняла, как цитронийка ее узнала, ведь ее портретами некоторое время назад были украшены все газеты.

— Чего Вы добиваетесь? — храбрясь, спросила Лида. — Зачем заперли нас?