И вновь горечь от собственной беспомощности начала обволакивать сердце юного принца. Как же ему хотелось быть сейчас вместе с Максимом и искать Лиду, выискивать ее следы, размышляя о том, куда она могла направиться. Нет, конечно же он слышал, что сказал король Пекан: «Лидия, скорее всего, сейчас находится в Кинкане и направляется в Иргу».

Но как бы ему хотелось помочь с ее поисками.

Безе редко покидал пределы родительского дворца, никогда не бывал ни в Цитроне, ни в Ирге, и отдал бы сейчас все, лишь бы присоединиться к поиску Лиды и хоть чем-нибудь помочь Максиму. Но увы, статус наследного принца — пусть сейчас и довольно шаткий — накладывал на Безе некоторые ограничения. И их было больше, чем привилегий. Хотя Максим, когда они только-только познакомились, постоянно ерничал и говорил, как легко живется принцам. Слуги даже помогали ему одеваться, заранее подготавливая несколько вариантов каждодневного гардероба, а у самого Максима в шкафу было лишь несколько футболок, да старые потертые джинсы.

Действительно, не справедливо.

Когда спустя некоторое время в двери его спальни постучали, Безе не смог скрыть радости. Он буквально подпрыгнул, вставая с кресла, и скороговоркой протараторил разрешение гостю войти.

— Ваше Высочество, — поклонившись и опустив голову в почтительном поклоне, сказала Фисташка. — Королева Киндаль приказала мне сопроводить Вас в Белую комнату. Извольте следовать за мной.

Белая комната во дворце Макадамии, впрочем, ровно как и во дворце Марципана, была совещательной комнатой, вход в которую разрешался немногим. Чаще всего в ней собирались члены правящих семей, гостивших при дворах своих соседей и желавших обсудить что-либо в непринужденной обстановке без посторонних глаз и ушей. На время таких переговоров никто, даже самые приближенные подданные, слуги и стражники не смели входить в Белую комнату. Двери в нее могли открыться лишь изнутри.

«Если меня зовут туда, — подумал Безе, переступая порог своих покоев и попадая в коридор, — то что-то действительно случилось. И это что-то очень важное».

Зефира оставили одного, но в стенах макадамийского дворца он не чувствовал себя в опасности. Задаваясь вопросом, куда увели цитронийского мальчишку, находившегося в заточении вместе с ним, Зефир подошел к окну и выгляну на залитый персиковой рыжиной сад. На мгновение он ощутил себя дома, пейзажи Макадамии и Марципана были схожи между собой. Но витавший в воздухе мускусный запах не дал глазам обмануть его — два королевства разделяло море. Как сказали бы люди: «Десятки сотен километров».

Но этот факт в данный момент Зефира практически не волновал. Дом-то он что? Стоит себе и стоит, никуда не девается, а вот Лида… При мысли о Лиде у Зефира болезненно сжалось сердце. Прямо сейчас Лида могла быть в большой опасности. Нет, даже не так. Лида уже была в огромнейшей опасности, причем постоянно и в опасные ситуации она загоняла себя собственными руками. Или же пятой точкой, ищущей приключений. Беспокойство за подопечную медленно стало перерастать в раздражение, и Зефир нервно затопал мыском ботинка по лакированному карамельным блеском паркету.

Чего его здесь держат?

Нет, конечно, Зефир был благодарен за помощь и за освобождение, но чего ради он терял время в Макадамии, когда Лида все еще находилась в Цитроне? Да еще и в компании с Мариной, такой же, как Лида ничего не понимающей девчонкой? Их дуэт обещал стать той еще занозой, если он не найдет их и не вернет домой.

Особенно важно домой было вернуть Марину.

Зефир никак не мог взять в толк, как Лида умудрилась забыть запрет, из-за которого целых пятнадцать лет ей было запрещено переходить в Птифур? Сколько раз она пыталась убедить его, что ничего страшного не случится, если она заглянет к нему в гости на часок-другой. А он все никак не мог признаться, что если она пересечет границу раньше времени…

— Зефир!

Голос Пастилы со звоном отразился от стен, когда высокие тяжелые двери отварились и в комнату, где Зефир ожидал что кто-нибудь да придет за ним, ворвалась его родная сестра. Он не ожидал встретить ее так скоро, ведь Пастила должна была находиться во дворце Марципана, прикладывая недюжинные усилия для того, что бы все верили — Лида находится в Баттенберге.

«Ах да, точно, — сообразил Зефир, раскрывая объятия и смыкая руки на спине Пастилы, — все ведь знают, что ее там нет».

— Никогда!.. Никогда больше так не делай!.. — Пастила шлепнула ладонью по плечу брата. — Ты можешь себе представить, как я волновалась за тебя!

Зефир извинился, искренне, с подобающим в данной ситуации выражением лица раскаяния, но Пастила не повелась. Она продолжала сверлить брата недовольным взглядом, но уже через несколько секунд сдалась, вздохнув с облегчением.

— Я рада, что ты вернулся целым и невредимым.

— Это не моя заслуга. — Зефир посмотрел Пастиле за спину и разжал объятия. — Так… я вновь пленник?