Побродив ещё немного, я решила занять себя чтением. Голода пока не испытывала, поэтому принесённый десерт, который оказался простым пудингом, решила оставить на потом. На книжной полке, стоявшей тут же в гостиной, нашлись древние, ужасно скучные трактаты. Большинство из них было о природной силе демонов, и всяких жутких проклятьях, которые на неё влияют.

Зачем вообще Варден этим интересуется? Он собирался кого-то проклясть? Информация тут специфичная, вряд ли будет интересна для простого обывателя. Снова схемы, формулы, тарабарщина на знакомом языке, но уже гораздо более заковыристыми буквами, больше напоминающими иероглифы.

Перебрав книгу за книгой, я убедилась, что читать тут просто нечего. Ну ознакомилась я с тем, что поток силы у демонов начинается с некой чакры в области сердца, расходится витиеватым рисунком, и ползёт-ползёт себе дальше. Только какой мне прок? Разве что почерпнула для себя новость о чакре в глазах. Потужилась, но у себя её так и не обнаружила. Наверное, стоит спросить у носителя этой загадочной штуки. Я же, в конце концов, и не демон вовсе.

Под конец я вытащила книгу с самой верхней полки. Наиболее непримечательную, в чёрной кожаной обложке, на которой выцветшими символами снова говорилось о проклятиях. Открыла, хотела пролистать наугад, но случайно выронила какую-то карточку. Та шлёпнулась на пол с глухим стуком. Я подняла находку. На тыльной стороне была красивая подпись и дата. Пятьдесят, точка, три, точка, один, точка, тысяча девяносто девять. Хотя может это был простой набор цифр, или даже шифр. Но первое о чём я подумала, была именно дата.

И вот лицевая сторона меня удивила.

С фотокарточки на меня смотрела удивительная молодая девушка, чьи белоснежные волосы переливались родниковой водой, стекая водопадами по изящным плечам. Портрет был выцветшим, но на рисунок совсем не походил. У нас на Земле так могли выглядеть фотографии с полароида, а может и чего постарше. Очень красивые глаза, формой напоминавшие Вардена. Кто она? Сестра? Дочь? Или… кто-то ближе? Сходство отдалённое, но заметное. Интересно, почему портрет такой красавицы хранится в какой-то обшарпанной книжке про тёмное мастерство? Наверное, он очень дорог Вардену. Или наоборот — принц не хочет даже видеть эту незнакомку, поэтому так далеко спрятал картинку. Чтобы точно никогда не наткнуться.

Ох, ну какая же она красивая! Я могу только завидовать такому изяществу и грациозному повороту головы. И совсем как живая. Я могла бы поверить, что она двигается. Только поза совсем не менялась. Странное ощущение.

Может быть из-за него я так и не смогла выпустить карточку из рук, усаживаясь на диван, и пододвигая к себе пудинг. Задумчиво помешала десерт ложкой, разглядывая светловолосую со всех сторон, наклоняя голову, чтобы получше всмотреться. После чего не глядя положила лакомство в рот, запоздало ощутив непонятный привкус. Он и заставил меня посмотреть на то, что же я всё-таки ем. Но… Ничего необычного. Только пудинг, закручивающийся в спираль вслед за тускнеющей комнатой. Последний раз повернула голову к портрету, недоумённо хлопнув глазами, ведь обнаружила его уже не в бессильно обмякшей руке, а вновь на полу. И полетела следом.

Первые крики не привели меня в чувство. Я слышала дурацкую ругань, от которой голова просто раскалывалась. Хотелось тоже заорать на нарушителя спокойствия, чтобы заткнулся и оставил меня в покое. Но язык едва шевелился. Я лишь подумала, что не могла выпить так много алкоголя, чтобы на утро чувствовать себя так ужасно. Да и вообще, когда это я выпивала как последний алкаш? Я же за спорт, за здоровый образ жизни. Мне может забег завтра на короткую дистанцию, а я валяюсь пластом.

Дальше мне снился тот самый забег. И я к своему ужасу проигрывала. Ноги не слушались, увязая в растущей траве футбольного поля, как в болоте. Я злилась и не понимала, что за безумие происходит.

Потом снова кто-то кричал.

А, это Володька, сбросивший меня из окна, просил не вызывать полицию. Как быстро гад протрезвел. Пытался прыгнуть за мной, только парни его оттащили от окна. А сверху падает снег, прямо на онемевшее лицо. Холодный, мокрый. Попадает на глаза, которые я не в силах закрыть. Колется, как искры от сварки. И всё такое белое, что можно ослепнуть. Хотела бы я уметь управлять флёром…

Потом был голос Вардена. Жёсткий, сухой, грубый. Скрежетал точильным камнем по лезвию. Шуршал змеёй в сухой траве. Мне было так не по себе от этого голоса, что я даже нашла силы поморщиться. Ох, какое приятное чувство.

Кто там так испуганно пищит? Змея душит мышь? Или всё же меч нашёл свою цель? Нет, голос жениха не стихает. Продолжает отдавать команды, отчитывать, наказывать…

Я застонала. Какая-то жалость проснулась во мне к тому, кто попал под горячую руку принца. Если бы только не эта слабость, я бы вставила своё слово. А пока нужно ещё отдохнуть.