— Не надо. — Вар резко забрал руку. — Ты потухнешь, если попытаешься меня исцелить.

— Что это значит? — я не ожидала, что могу даже так. Но видимо в моих силах хоть немного облегчить состояние жениха.

— Это значит, что дар Флёр — не целительный. Он не справится с тем, что со мной происходит. А из тебя выйдет без остатка, забрав с собой и жизнь.

Сначала мне стало немножко тревожно, а когда смысл сказанного окончательно достиг разума, накатил страх. И, что самое ужасное: нерешительность. Такое странное чувство. Как будто я хочу помочь Вардену, но… не ценой своей жизни. Меня аж передёрнуло от таких мыслей.

— Ты в порядке? — поинтересовался мужчина, заметив моё вздрагивание. — Не переживай об этом. Я не собираюсь сейчас на тот свет. И тебе второй раз не советую.

— Второй раз… — эхом повторила я, вспоминая своё падение. Но резко тряхнула головой, чтобы очередная чушь, навеянная сильной усталостью и эмоциональным истощением, не засоряла мне голову.

— Иди спать. — уже более оживлённо попросил Варден. Я пожала губы. — Я скоро присоединюсь, не беспокойся.

Эта ночь, как и несколько последующих прошли беспокойно. Всего минуло больше нескольких недель с тех пор, как у принца украли амулет. За это время я кое-как уговорила Вара переместить Ключи из института к нам, углубилась в политику, экономику, социологию. Всё, само собой, я не могла понять и усвоить за это короткое время. Но что-то монументальное, самое важное, уже было заложено в моих знаниях фундаментом.

Вопреки протестам демона, я продолжала по утрам подпитывать его своей энергией. Это заметно сказывалось на мне, хоть и не сразу. Он был прав. Флёр — не магия исцеления. Этот дар предназначен совершенно для другого. И он не лечит безвозмездно. Он отделяет часть себя, чтобы напитать того, кому это необходимо. С течением времени сомнений появлялось всё больше. Тем более после тех ночей.

Каждый раз, когда время уходило за полночь что-то случалось. Я вначале думала, что мне снятся кошмары. Или в конце концов принимала это за сонный паралич. По тёмным углам вечно кто-то скрёбся. Мышь, крыса — непонятно. Я была уверена, что это больше угрожает нашим запасам зерна и хлеба, чем нам. Но шум переходил в более громки. А через неопределённое время по ночам стали шептаться. Опять же, сначала мне померещилось, что Вар что-то мне говорит. Но жених сидел молча, облокотившись на спинку кровати, и глядя перед собой немигающим взглядом. Губы сошлись в тонкую полоску, скулы заострились. В сумраке ночи он казался приведением. Жутким, мертвенно-бледным, до одури холодным.

Именно тогда я испугалась по-настоящему. И поняла окончательно, что шум в комнате — не плод моего воображения, не дурные сны, не мыши. Это самое настоящее проклятье, будь оно проклято!

После этого Варден по ночам стал пропадать, а вместе с ним и шипящие завывающие твари, что невидимыми призраками плавали по нашей комнате. Мои расспросы о происходящем не давали вообще никаких результатов. Вар либо отмалчивался, либо говорил, что мне рано или вообще не стоит этого знать. Ситуация накалялась с каждым днём. Моя энергия была не бесконечной, а вот из мужчины она выливалась как будто кто-то проделал в нём дырку. Из-за чего паника по этому поводу нарастала. И однажды этот разговор был поднят с лордом Деримом.

С тех пор, как принц официально заявил, что я теперь его регент, меня действительно затолкали во все возможные и невозможные государственные дела. Я почти ничего не соображала, по сути, но пыталась делать вид, что везде и всё успеваю. Тем временем наиболее важные моменты всё же решал сам принц.

Так вот с Тайной Службой я связалась наиболее тесно по своему собственному желанию. От неё зависели все мои страхи и сомнения. От неё зависело то, как быстро принц вернёт свой амулет и вновь сможет работать как прежде. Я тысячу раз пожалела, что попала сюда именно в качестве жены главы государства, а не какого-нибудь разнорабочего, пусть даже сапожника, если такие тут имеются. Слишком много ответственности, слишком много обязанностей, не успеваешь ничего. И при этом надо ещё постоянно быть начеку, чтобы не стать жертвой очередного похищения.

К чести Дерима, таковых случаев пока больше не происходило. Одно он успешно задавил на корню, подвергнув заговорщика прилюдной жестокой казни. А остальных просто не случалось. Видимо, показательное четвертование вышло эффектным и надолго загнало подлых убийц в подполье. И если раньше я не разделяла такие варварские методы наказания, то со временем подобные процедуры начали казаться просто необходимыми. Видимо, для каждого времени и мира свой суд и своя справедливость. А может, я просто зачерствела и у меня испортился характер. Со стороны кто теперь мог бы сравнить?