Оставив счастливую парочку целоваться так, что завидно стало и не только мне, но и серьезным мужикам у вертолета, я подошел к уже знакомому парню. Жан не улыбался, как тогда в ресторане, был собран и казался старше. Видно было, что злится, желваки так и ходили на его красивом, породистом лице, а сам он еле сдерживал порыв набить мне морду. Может я и заслужил, только, кто сказал, что у него получится?

— Поговорим? — предложил я.

— Поговорим, — согласился он. — И первый вопрос — зачем?

— Попробую объяснить, если поймешь, но никакой логики от меня не жди. У влюбленных с ней вообще туго.

И все же мы пришли к пониманию. Оказалось у Жана, который и не Жан вовсе, а Ванька, похожая ситуация и винить ему некого, сам налажал. Пожали мы друг другу руки, как товарищи по несчастью и договорились о встрече втроем. Ситуация требовала взвешенного решения.

Встреча состоялась на квартире у Волкова. Наша троица расположилась на кухне. Егор выставил отличное вино, но пили мы мало, желая сохранить головы светлыми. Алину я так и не увидел, кажется, кто-то дорвался до вожделенного тела и, по словам Жана, сильно утомил девушку. Оснований ему не верить у меня не было, слишком уж довольным выглядел Волков.

Мы громко спорили. Дважды Егор вскакивал и уходил остыть в спальню Алины. Возвращался он оттуда вполне умиротворенным. Один раз он чуть не вышвырнул меня за дверь, но вовремя вмешался Жан. И все же нам удалось согласовать план дальнейших действий. На то время, пока мы будем решать вопросы по долговым обязательствам отца Алисы, Алину было решено отправить в мой дом. Заодно поможем Волкову разобраться с собственным отцом, который тоже был завязан в этой истории и вообще неоднократно подставлял сына, пытаясь его разорить.

Покидали мы с Ванькой квартиру Егора, почти друзьями. Впереди было много работы и неотложных дел, но в душе теплилась надежда на скорую встречу с Алисой и наше примирение.

Алиса

Внутри дом оказался не хуже, чем снаружи. Оформление в стиле кантри, на первый взгляд, совершенно не вязалось с суровым на вид Али, и лишь я знала насколько нежным и чувственным может быть этот мужчина. Нет, именно такой дом наиболее подходил ему, а для меня стал воплощением мечты. Ну почему все рухнуло? Сердце сжалось от боли, я все еще люблю его, не смотря ни на что. Чувства нельзя отключить, нет выключателя. Ненавидеть Али не получалось, как бы я ни старалась, этот мужчина забрался в мою душу и не собирался покидать ее без боя. Конечно, Яков попытался мне что-то объяснить, но обида не пропала и жгла изнутри каленым железом. Возможно, я бы приняла его доводы, если бы могла сейчас анализировать. Только мне хотелось банально разреветься!

— Деточка, ваша комната на втором этаже.

Я не стала спорить и послушно пошла за Анной Павловной по широкой деревянной лестнице. Ступени тихонечко поскрипывали, нарушая абсолютную тишину, непривычную для слуха городской жительницы.

— Позже, когда отдохнете и покушаете, я покажу вам весь дом. А сейчас не буду мешать, — произнесла женщина, открывая дверь просторной светлой комнаты, стены которой были отделаны деревом и обоями в милый цветочек

Цвета в интерьере спальни преобладали лавандовые и фиалковые, но настоящим потрясением для меня стала четырехместная деревянная кровать посредине комнаты. И вот здесь легко читался французский этнический стиль кантри и эротические фантазии Али. Мой мужчина вообще был большим оригиналом в постели и мне это нравилось! Стоп. Мои мысли ушли не туда, откуда этот жар, разливающийся по всему телу? Прочь воспоминания! Я обижена, и окончательная точка в наших отношениях поставлена! Или нет? В любом случае пленницей быть унизительно, даже у любимого человека! Тем более у любимого человека! Приму душ и поем — а кто сказал, что я должна себе в этом отказывать? Не дождется! А позже займусь разработкой плана побега, только осмотрюсь немного и выясню, как тут все охраняется. Наверное, по всему дому установлены камеры — одну из них я обнаружила в углу комнаты над шторой, но их можно нейтрализовать, вырубив электричество. Так, запишем на подкорку, первым делом надо выяснить, где здесь хозблок и щитовая. Ты еще пожалеешь, Алишер, что со мной связался, а мою голубую мечту втоптал в грязь! Париж я тебе не прощу! Или не Париж, а разочарование в любви? Неважно. Не прощу и все! Наверное. Нет, я должна быть сильной, твердой в своих намерениях и идти до конца! Так папа учил, я — Арченко, а это звучит гордо! Только вот где сейчас мой отец? — трусливо скрывается от кредиторов и даже со мной не выходит на связь! Но я буду сильной, папа, и гордой…. Только как же мне плохо! Немного пореветь — это же не так страшно? Гордость от этого нисколечко не пострадает. Правда, же?