— Я не собираюсь закрываться! — отчеканила Варя, перебив старичка-посланника, плавно поднявшись и сделав к нему шаг, чтобы «нависнуть». — Вы меня что, собираетесь протащить во дворец скрытно? Может, я из этого дворца не выйду потом, если знать никто не будет, что я в Икене! Невестой вашего короля я быть не намерена, так что давайте без покрывал и тайн на ровном месте. Я уверена, что меня ищут и когда найдут, я или скажу, что вы оказывали мне содействие, или сообщу, что вы были заодно с похитителями эльфийской принцессы! Как я вообще могу вам доверять после случившегося⁈ Так что либо я выхожу как пленница, либо как ваша гостья, решать вам.

От одной мысли о том, чтобы снова нацепить на лицо красную тряпку, в которой она провела тридцать четыре дня, будучи в магической отключке, прошивала мерзкая дрожь. Впрочем, сам по себе круг кружева оказался очень богатым и большим, диаметром не менее трёх метров, и, скорее всего, он был сделан вручную, что сильно повышало его стоимость в её глазах, так что Варя уже заботливо сложила «покрывало» к своим вещам в предоставленный для этого сундучок.

Собственно, все её вещи состояли из этого кружева, блокнота, карандашей и восковой таблички со стилусом. У неё не имелось ничего ценного, и ещё не ясно, как поведёт себя король Икены и его посланник, возможно, и вовсе придётся «продираться с боем» — хотя Варя не представляла, как это провернёт. Разве что нанять кого-то, как это рассказывалось в некоторых художественных книгах, которые она иногда покупала в сети, и пообещать оплату после доставки в Серебристый Лес. В общем, возможно, что это кружево пригодится в качестве оплаты или его можно будет банально продать. К тому же Варю интересовала юридическая сторона вопроса насчёт её «приданного». Если она не собирается выходить замуж за местного короля, заберут ли у неё это приданое или возможно обменять его на деньги, чтобы попытаться добраться до Серебристого Леса самостоятельно?

Дни в морском путешествии и правда тянулись невыносимо медленно даже с учётом обучения письменности. Но учиться всё время без перерыва крайне сложно, так что у Вари было время подумать над многими вещами и составить какие-то предварительные планы и планы на чужие планы. И самый главный: не позволять собой управлять, не плясать под чужую дудку, а настаивать на своём возвращении и высоком социальном статусе. А ещё, раз уж тут так почитают эльфов и светловолосых «полубогов», то пользоваться этим на полную катушку, не давая слабины, иначе все наработки репутации, сделанные Серебристым Лесом, могут пойти к чертям.

Впрочем, Огост от её заготовленной речи изменился в лице, как-то посерев кожей.

— Простите меня, Пресветлая леди! Я не подумал о том, что для вас… Что для вас может быть оскорбительным союз с моим повелителем, — склонился старик, и Варя только еле заметно ему кивнула, мысленно поблагодарив маму за обучение «держать лицо» и представляя, что играет стерву-принцессу в фильме про эльфов. Если она что-то и поняла, то только то, что нельзя ничего просить, а нужно ставить перед фактом, и пусть уже другой просит о чём-то и предлагает варианты, пытаясь извернуться и угодить. Иначе оглянуться не успеешь, как окажешься в четырёх стенах в чьём-то гареме. И нет никаких гарантий того, что тебя действительно найдут и пожелают «отбить».

В самом начале оказавшись в неизвестной ситуации в не в самой лучшей форме, она была сбита с толку и наделала много ошибок, но решила больше никогда их не повторять. Так что Варя настроила себя и старалась держаться выбранного пути.

— С дороги! — распорядилась она, прихватив со стола книгу, чтобы вернуть владельцу, и наконец вышла из своей маленькой тюрьмы со спёртым воздухом.

Варя сама удивилась, что так долго и терпеливо находилась в столь тесном пространстве, время в котором тянулось как бесконечная жвачка.

Когда она поднялась на палубу, раздался дружный ропот и что-то вроде прокатившегося вздоха, и Варя оказалась под прицелом десятков глаз. Икенские матросы выглядели довольно колоритно: маленькие, коренастые и бородатые, на них оказалось почти одинаковое обмундирование — что-то вроде кожаной жилетки с ремешками на светлые рубахи, тёмно-синие штаны-шаровары до колена. А дальше кто босой, кто в сапогах, кто в ботинках. На головах тоже у кого что: платки-банданы, вязаные шапки, а кто без головного убора — все бритые почти под ноль. Наверное, в санитарных целях, чтобы не было вшей или чего-то такого.

Через секунду замешательства народ расступился и потупил взгляды, исполняя поклоны. По рядами прошли тихие шёпотки типа «пресветлая госпожа» и «высокородная эльдар».

Варя вздёрнула подбородок и пошла как по подиуму. Рядом с ней семенил Огост. Судно было парусным и большим, с тремя мачтами — впрочем, паруса уже спустили и свернули, так что Варя держала отстранённое лицо и осматривалась лишь краем глаза, стараясь не выдать ни удивления, ни восторга, ни других эмоций. А ещё нигде не споткнуться о какие-нибудь канаты и не грохнуться.

«Ну, чего застыли? Начинаем разгрузку!» — выкрикнул кто-то за её спиной, и народ зашевелился.

В середине судна что-то открыли и ловко спустили доски трапа. Кажется, у них даже имелась простейшая лебёдка, чтобы выгружать груз из трюма.

— Леди Варна, я представлю вам капитана, — предложил Огост, и Варя только царственно кивнула.