— Женщинам эльдар очень сложно здесь, — хмыкнул Морнэмир, намотав длинную белёсую прядь волос на палец, когда Тарион задал этот вопрос. — В их организмах происходят разные процессы, отличные от процессов у мужчин. Я знал твою мать. Когда она забеременела, мы долго не могли понять, что с ней. Марике было постоянно плохо. Её тошнило… буквально годами. Вместе с этим другая… девушка говорила об очень серьёзных кровопотерях… В Благословенном Царстве у женщин случаются такие кровопотери несколько дней в месяц, а здесь это длилось месяцы. Обычная беременность длится около девяти месяцев, а здесь — несколько десятилетий. Если какие-то процессы вроде бы немного изменились, как, например, сон, который требуется для перезагрузки организма и сброса из кратковременной памяти в долговременную, то всё, что связано с так называемым «вирусом времени» или «временным искажением» и нашими организмами — нет. Но за такую продолжительную беременность… в общем, ты ощущал себя взрослым уже в два года по времени Благословенного Царства, за полгода прожив больше пятнадцати лет, а если бы тебе позволили развиваться в утробе здесь? Как бы это повлияло на тебя и твоего брата? Не знаю… Никто не знает. Как только стало понятно, что происходит с Марикой, её отправили обратно. А та другая девушка с кровопотерей чуть не умерла от неё. Это было невозможно ничем остановить. Постепенно все женщины покинули базу и в Благословенном Царстве выпустили что-то вроде запрета на погружение в Пятимирье. Слишком неприятные последствия, многие из которых стали для них критическими.

— Моего брата? — с удивлением переспросил Тарион.

Тогда он впервые узнал о том, что его мать родила не его одного, а их двоих. Что у него есть брат-близнец.

Отец сказал, что они смогут увидеться ещё не скоро и что они — часть исследования временного искажения. Поэтому Тариона постоянно измеряли и проверяли, сравнивая с Владиилом, оставшимся в Благословенном Царстве. Они увиделись вживую ещё через много лет, но задолго до первой встречи начали вести редкую для Тариона переписку через Врата. Владиил отправлял ему свои и мамины фотографии, мысли, вопросы, даже стихи, писал про одноклассников, про маму и их досуг в Благословенном Царстве.

Тариона поразило, насколько юным оказался его брат. Выглядели они практически одинаково, но… когда Владиилу было восемнадцать, ему было восемнадцать — ни больше, ни меньше, тогда как Тариону исполнилось уже четыреста сорок лет.

Он стал довольно могущественным магом, знал очень много о природе вещей, обучился всем языкам своего мира, в совершенстве знал старшую речь и тайнопись, изучил многие науки, знания которых соединил с магией.

Владиил оказался другим. Не глупым, но… выросшим в совершенно иных условиях, не заражённым вирусом времени, не подвергнувшимся временному искажению. Его жизнь — как взмах крыльев бабочки — короткая и яркая.

И всё же братские узы, несмотря ни на что, оказались крепки. Тарион чувствовал связь со своим братом и радовался тому, что у него есть кто-то родной, который, возможно, его понимает, принимает и восхищается. Единственное, отец просил не рассказывать Владиилу о магии и вообще их изысканиях в этом направлении. Но Тарион в общих чертах всё равно рассказывал всё, просто Владиил думал, что они используют какие-то технологии или местные науки, ведь в Благословенном Царстве знали, что в Пятимирье другие физические законы.

В тот же год, когда Тарион начал переписываться с братом, установили ещё один «закон» временного искажения: сложность вернуться в Благословенное Царство.

По данным, полученным отцом, вернувшиеся в Благословенное Царство эльфы терялись после того, как попадали в иную среду. Они проживали в Пятимирье тридцать с лишним лет, успевали сделать многое, а после возвращения не могли приспособиться, привыкнуть, что за это время там прошёл всего год. Иначе ощущали время. Для них проходило слишком много лет вдали от дома, в иных условиях. Они менялись. А если они возвращались после положенного отдыха, здесь порой сменялись целые поколения людей. Это было неудобно. В конечном счёте на базе сформировался некий костяк, подписавший «вечные контракты», который пополнялся новыми исследователями, которые делали то же самое. Отец, Морнэмир и Тарион даже разработали специальные тесты, которые сразу отсеивали тех, кто не смог бы оставаться. Психологическая и психическая стрессоустойчивость были там на первом месте, как и интерес к жизни, любовь к исследованиям и наличие хобби. Тем, кто настроен на долгую жизнь, нужно уметь заполнять каждое её мгновение.

С помощью магии Тарион смог улучшить генетику мэллорнов и приспособить их для проживания. Так база превратилась в Серебристый Лес — своеобразная неофициальная столица Эльфийского Княжества. Официальной же стал город Берк, основанный ещё в пятисотом году от Исхода.

Постепенно Отец привёл Тариона к мысли, что ему стоит начать исследование по поводу магического вмешательства в организм людей и исправления некоторых аспектов вируса времени. А также магическим путём добиться долгожительства.