— Много весьма агрессивных дикарей, которые пытались нас уничтожить, не считаясь с потерями… Пока не увидели Илл… Анатара и Марику и не приняли их за посланцев Ша, а нас — за их охрану. Это позволило произвести первый контакт, изучение языка, обмен артефактами… в том числе и схематичными изображениями Ша и его свиты. Впоследствии приняли определённые меры для снижения агрессивности. Всё же мы исследовательская миссия, а не завоевательная. Да и сложно изучать мир, уничтожая всех его жителей…

— О… Понятно, — выдавила Варя. — Ну… так что там с ногой? Могу я уже ходить?

— Да, — Морнэмир отпустил её ступню, которую чуть сжал, пока рассказывал про экспедицию, даже вернул её обувь, и Варе осторожно встала.

— Не болит? — с тревогой спросил Тарион.

— Нет. Совсем нет, — Варе хотелось танцевать. И не знаешь, какое это счастье — ходить на двоих, пока не лишишься такой возможности. — Морнэмир, я готова к экскурсии!

— Тогда идём! — поднялся тот и старомодно подал локоть, за который Варя уцепилась.

По замку Варя просто порхала, рассматривая комнаты, коридоры, вид на горы и долину из сада с обзорным балконом над настоящей пропастью. При ближайшем рассмотрении на внешних стенах оказался незамеченный ранее совершенно необычайный горельеф в виде знакомых магических лоз с листочками. Кое-где «цвели» каменные цветы, похожие по форме на крупные вьюнки. Из-за этого весь замок казался словно созданным магией Морнэмира, застывшей в веках. Да и везде стелились вьюнки, как живые, так и рельефные. В саду так и вовсе казалось, что живые цветы, поднимаясь выше, окаменели.

— Потрясающий вид! — сказала Варя, когда они остановились на смотровой площадке. Замок стоял на приличной высоте, и к нему вела серпантинная дорога, заканчивающаяся подвесным мостом, который тоже оказался виден как на ладони. В голову пришло, что они стоят в таком типичном замке Тёмного Властелина, что Варе стало немного смешно — наверное, потому, что Чёрный Эльф Кошмар Морнэмир очень подходил на эту роль.

Впрочем, сам замок занимал много места и вокруг него имелись альпийские луга или что-то вроде. То есть только эта площадка располагалась как бы на обрыве, а за их спинами простиралось обширное горное плато. Варе даже показалось, что плато было рукотворным, так как все остальные горы вокруг выглядели иначе, а эта выглядела похоже только из-за массива замка и его башен. Впрочем, когда Варя спросила, то оказалось, что замок реально вырезан из огромной скалы.

— Но как?.. — обалдела она, новым взглядом осматривая башни и вспоминая свои предположения из-за каменных вьюнков. — Значит, это всё магия⁈

— Искусные местные камнерезы, совсем немного магии и чуточка наших технологий по части хороших инструментов, — с лёгким смешком ответил Морнэмир, вглядываясь вдаль. — Магия не настолько всесильна. Она лишь один из инструментов, который может немного облегчить жизнь.

— Сколько же тогда строили всю эту красоту? — выдохнула Варя, осознав, что этот прекрасный старинный замок… что Морнэмир знал время, когда его попросту здесь не было. Она постоянно забывала, насколько эльфы долго живут. Вроде люди как люди, только с длинными ушами.

— Его строили почти тридцать лет по моему проекту, — ответил Морнэмир. — И большая часть времени ушла на вывоз лишнего камня отсюда. Тот городок внизу построен из него же. Я когда-то очень давно получал архитектурное образование в том числе. И решил воплотить такую задумку. Всё-таки каждый мужчина должен вырастить сына, посадить дерево и построить дом…

— Кажется, я придумала название этому дому, Морнэмир, то есть замку, — сказала Варя.

— И какое?

— «Пепельный Вьюнок». Здесь очень красиво.

— На слутском это звучит как «Ингерокс», — сказал Морнэмир, прикрыв глаза. — Забавно, что именно так… Знаешь, что символизирует этот цветок? — он указал на живой вьюнок, который имел бледно-фиолетовый оттенок.

— Нет. Что?

— Это цветок равновесия и порядка. Символ мира и покоя. Белые вьюнки здесь дарят на рождение детей, а вот такие… часто сажают на могилах убийц, самоубийц и просто опасных людей, чтобы те обрели покой, но их души не могли войти в чертоги Ша. Считается, что их оплетает лозой и они продолжают считают себя живыми и не стремятся в божественные чертоги к нормальным людям. И именно их называют ингероксами — то есть вьюнками, цветущими для охраны могильного пепла.

— Я… Я совсем не это имела в виду, — пролепетала Варя, вглядываясь в замершее лицо Морнэмира. Его тёмные глаза на миг показались такими… невероятно старыми, словно отразили всю его тысячелетнюю жизнь.

— Я на самом деле официально давно мёртв, — криво усмехнулся тот. — Наверное, и нечего было пытаться ощущать себя живым. Просто ты дала точное название того, что я чувствовал…

— Я не понимаю… — пробормотала Варя.