Ее губы были приоткрыты, когда она дышала. Сегодня она не нанесла губную помаду, только светлый блеск, из-за которого они казались влажными.

Мне хотелось слизать его, очистить эти губы, чтобы на них был только я.

София выдохнула, и слова «поцелуй меня» повисли в воздухе.

Так я и сделал.

Я сильно прижался своими губами к ее губам. Я застонал, позволяя липкому блеску увлажнить мои губы, и мягкость ее рта прижалась к моему.

София ахнула, крепче обнимая меня за шею. Ее пальцы погрузились в пряди волос у меня на затылке, впиваясь ухоженными ногтями в кожу головы.

Я ослабил хватку на ее бедрах, чтобы обхватить руками ее спину, затем притянул ее к себе, прижимая наши тела друг к другу. Я наклонил голову, чтобы проникнуть глубже, мой язык исследовал каждый уголок ее рта.

Ее вкус взорвался у меня во рту, ее собственный вкус смешался с ноткой лайма. Это было так сладко, как я и ожидал. Даже лучше.

София Кендрик была милым созданием. Самым сладким, которое я когда-либо пробовал.

— Еще. — София схватила меня за плечи, притягивая нас еще ближе.

Я позволил своим рукам скользнуть вниз, чтобы обхватить ее задницу, наклоняя бедра, чтобы она могла почувствовать всю длину моего возбуждения.

— Э-э, ребята, вы открыты?

Этот голос разлучил нас. Мы с Софией оба тяжело дышали. Я покачал головой, яростно моргая, чтобы избавиться от похотливого тумана, и повернулся к двери. Мужчина, которого я никогда раньше не видел, маячил прямо передо мной, выглядя неуклюжим и готовым сбежать.

— Да, мы открыты. — Я провел рукой по губам, стирая следы нашего поцелуя и блеск для губ Софии. — Проходите.

Лицо Софии стало ярко-красным, когда она повернулась спиной к посетителю.

— Извините, что прерываю. — Мужчина пересек комнату и сел за один из столов. Он взял меню со стойки и начал его читать.

Я провел рукой по волосам, бормоча: «Черт».

София оглянулась. Краснота с ее лица исчезла, но щеки все еще горели.

— Вернемся к работе?

— Через секунду.

Ее глаза скользнули вниз по моему телу, расширяясь, когда они остановились на выпуклости за моей застежкой-молнией. — Ох. Я… я просто пойду приму его заказ.

— Спасибо. — Я кивнул, закрыв глаза и сделав несколько глубоких вдохов. Но было невозможно контролировать свой член, когда ее вкус все еще был у меня на языке.

К черту мою жизнь. Я только что переступил черту, и пути назад не было.

Поцеловать ее было лучшей худшей идеей, которая у меня была за последние годы. Она была богата и красива, и принадлежала к тому типу женщин, которые притягивали мужчин и держали их в плену.

София приняла заказ мужчины и вернулась за барную стойку. Не говоря ни слова, она налила ему пива и поставила его с подставкой и подносом с арахисом.

Я все еще боролся со своим самообладанием.

— Я собираюсь посмотреть, есть ли еще какие-нибудь украшения. — Она прошла мимо меня и спустилась в офис.

— Прекрасно. — Я направился прямо к бутылке виски на задней полке, налил полную рюмку и опрокинул ее.

— Нужно ли чтобы я взял это и ушел? — спросил мужчина за столом, ухмыляясь и потягивая пиво. — Ты мог бы запереться и помочь ей искать украшения.

— У нас все хорошо.

Он поднял брови.

Я послал ему свирепый взгляд, давая понять, что если он снова заговорит о Софии или ситуации, которую он застал, ему не придется уходить. Я бы вышвырнул его за гребаную дверь.

— Это последнее украшение. — София вернулась с еще двумя пакетами конфетти и коробкой с надписью на китайском языке.

— Что это? — Я указал на коробку.

— Колонки.

Я взял коробку у нее из рук, но увидел, что она не открыта.

— Откуда ты знаешь, что это колонки?

— Потому что так написано на коробке.

— Ты говоришь по-китайски?

Она пожала плечами.

— Не очень хорошо, но достаточно. Я учила его в средней школе. Я намного лучше говорю по-испански, потому что после окончания школы провела месяц в Барселоне. Хотя с тех пор я на нем не говорила. Оба позабылись.

Я моргнул.

— Ты говоришь по-испански и по-китайски.

— На самом деле я не говорю по-китайски. Я этого не делала с тех пор, как перестала брать уроки. Но я достаточно хорошо его понимаю, чтобы прочитать надписи.

Христос. Мне нужно перестать возбуждаться. Перед женщиной, чей ум был таким же острым, как ее ногти, было невозможно устоять.

Дверь в бар снова открылась, и на этот раз вошло знакомое лицо.

— Привет, Уэйн. — Я вздернул подбородок.

— Дакота. Привет, София. Как вы двое ладите?

Мужчина за столом поперхнулся арахисом, когда засмеялся.

— У нас все хорошо. — пробормотал я. — Тебе как обычно?

— Конечно.