Я кивнул, помахал рукой на прощание и вышел из бара. Как только я сел в свой грузовик, я достал телефон и позвонил Софии. Она ответила после первого гудка.

— Привет. НУ что? Ты приедешь? Пожалуйста, скажи мне, что ты приедешь.

Я ухмыльнулся.

— Я буду там.

* * *

— Черт. Вы, ребята, при деньгах, не так ли?

Логан усмехнулся, когда мы вышли из его частного самолета и пошли по частной взлетно-посадочной полосе к частной вертолетной площадке, где нас ждал вертолет.

— Пятничный вечер в городе. Пробки станут настоящим кошмаром.

Я покачал головой, пытаясь понять, в какую альтернативную реальность я попал, где парень из бедной резервации, принадлежащий к среднему классу, общался с одним из самых богатых людей Америки. С того момента, как я сел в их уютный «Гольфстрим», я ждал, что кто-нибудь ущипнет меня, чтобы разбудить.

Мы загрузили наши сумки, сели в вертолет и надели наушники. Я никогда раньше не летал на вертолете, поэтому, когда пилот сделал объявление и взлетел, моя челюсть была на полу.

Я хотел вертолет. Я мысленно нацарапал это в списке вещей, которые купила бы, если бы выиграла в лотерею.

— Ты когда-нибудь был там? — Спросил Логан, когда пилот повел нас к возвышающимся вдалеке небоскребам.

— В Нью-Йорк? Нет. — Говоря это, я взглянул на него, но было почти невозможно оторвать глаз от этого вида.

Фотографии Нью-Йорка не отдавали ему должного. Огромные размеры зданий под нами, количество людей, живущих на нескольких сотнях квадратных миль, заставили мой пульс участиться.

Это было то, ради чего я работал. Чтобы увидеть мир. Испытать все на собственном опыте и получить этот прилив энергии.

Когда я выйду на пенсию, я не буду летать на частных самолетах или пользоваться вертолетами вместо такси. Но я бы смог увидеть мир.

Вдалеке я заметил Статую Свободы с высоко поднятой рукой. Эта статуя была настоящим чудом. Как американец, я ценил ее как символ моей страны и моей свободы, за которую мой дед боролся во время Второй мировой войны. Но как американский индеец, мои предки не проходили через остров Эллис. Они были здесь задолго до этого, живя за счет земли.

Пилот просигналил, что мы приближаемся к месту назначения, заставив меня снова посмотреть на здания под нами.

— Это здание «Кендрик Энтерпрайзиз», — сказал Логан в наушники, указывая в окно, куда мы направлялись. Он был не таким высоким, как некоторые массивные небоскребы в соседних кварталах, но широким, с блестящими стеклянными окнами сверху донизу. — Компания моей семьи. Там работают мой отец и сестра Обри.

Я кивнул, больше ничего не сказав, когда пилот начал снижаться к посадочной площадке.

Состояние Кендриков было непостижимым. Для меня было невозможно поверить в такие деньги. Я владел арендуемыми домами стоимостью в сто тысяч долларов в Калиспелле, штат Монтана. У них была башня на Манхэттене.

Пилот посадил нас на крышу, лопасти закружились над нами, когда мы открыли дверь и вышли, прихватив с собой наши сумки.

Спортивная сумка, которую я собрал в дорогу, была дешевой вещью, которую я купил много лет назад в универмаге. Один из ремешков был порван, и я снова скрепил его скотчем. Когда я сегодня утром передал его стюардессе на взлетно-посадочной полосе, я пожалел, что не купила новый чемодан. Когда я шел рядом с Логаном в лифт с вертолетной площадки, я прикрыл ленту рукой.

Это было так чертовски пугающе.

В лифте, вместо того чтобы нажать кнопку первого этажа, Логан достал бумажник, поднес его к датчику рядом с кнопками и нажал П. Карточка доступа в его бумажнике зажгла кнопку на панели управления.

— Спасибо, что позволил мне присоединиться, — сказал я ему.

— В любое время. — Это был тот же самый ответ, который он давал мне остальные шесть раз, когда я говорил «спасибо».

Поездка была короткой, но прежде чем двери открылись, Логан оглянулся и ухмыльнулся.

— Увидимся в понедельник.

Двери со звоном открылись. Он вышел первым, помахав рукой секретарше, прежде чем направиться к огромному стеклянному офису в углу. Обри встала из-за стола и поспешила к двери, чтобы поприветствовать брата.

— Привет.

Моя голова повернулась в другую сторону, к этому сладкому голосу.

И вот она там была.

Я с трудом сглотнул.

— Привет.

Лицо Софии было накрашено безупречно. Ее волосы были завиты и ниспадали на грудь, на изгиб груди. Сегодня на ней были черные брюки и белая шелковая блузка, заправленная в талию.

Я был в джинсах и синей рубашке на пуговицах, которую даже не подумал погладить. Мои коричневые ботинки были потертыми, как будто им много лет. Но нервы и неуверенность, с которыми я боролся весь день, ушли.

Мне было плевать, во что я был одет. Мне было наплевать, где я стою.

Не с Софией Кендрик, мчащейся через вестибюль.

И прямо в мои объятия.

София