Тот почти не приходил в себя – только бормотал что-то невнятное. Доран порвал ему футболку и пустил на бинты, но теперь я видела, как чёрную ткань пропитывает кровь. Рана под рёбрами казалась мне, никогда не видевшей травм, просто огромной.

– Он придёт в себя? – спросила я, когда мы ближе к закату опустились на привал.

– Надеюсь, – коротко ответил Доран. Однако после паузы, видимо, всё же решил объяснить: – Его терзают два недуга. Тело ранено ядовитыми когтями химеры, и только врач, знакомый с противоядиями, может его исцелить. Кроме того, ему понадобится время, чтобы рана зажила. Королевская кровь в нём сильна, а те, в чьих жилах она течёт, выздоравливают быстрее обычных людей. Но тут мешает ещё и второй недуг… – Доран вздохнул. – Он потратил слишком много сил за этот день. Не надо было ему открывать последний туннель. Теперь его тело не может себя исцелить. К счастью, мы не так далеко от Аркенора…

– Я в порядке… – раздался негромкий хрип, и Надаэр, лежавший на земле, тут же закашлялся, прижимая рукой рану.

Я невольно качнулась к нему в бессильной попытке помочь, хотя, что делать – понятия не имела.

– Куда мы идём? – так же хрипло продолжил он, когда приступ кашля утих.

Доран помрачнел. Было видно, что он не хочет отвечать.

Надаэр попытался повернуть голову, чтобы оглядеться по сторонам, и, видимо, что-то узнал.

– Основательно же… я… промазал… – выдохнул он.

Доран комментировать эти слова не стал.

– Придётся идти Тропой теней, – вместо этого ответил он.

Я вскинулась. Что бы ни значило это название, оно мне не нравилось.

– Доран… – Надэр снова кашлянул и сделал паузу, чтобы выровнять дыхание. – Ты понял, кто на нас напал?

– Химеры.

Несмотря на слабость, Надаэр улыбнулся так, как будто пытался сказать «Америку открыл». Для пущей выразительности даже скривил бровь.

– Поговорим о них, когда будем в безопасности, – ответил Доран, покосившись на меня. – Я всё равно толком ничего не знаю.

– Нужно… добраться… до Пандемониума… за три дня…

Доран кивнул. Лицо его помрачнело. Он покосился на меня.

– Помогай.

Доран встал первым. Я не стала спорить, мне и самой хотелось как можно скорее доставить Надаэра к врачу.

Мы снова взвалили его на плечи и побрели дальше по лесу.

Надаэр

В голове стоял туман. Было стыдно от того, что я настолько слаб. Но как я не старался сам перебирать ногами, выходило, что я только мешал друзьям.

Друзьям… Это странное слово, которое до встречи с Дораном не значило для меня ничего.

Невозможно передать словами то облегчение, которое я испытал, когда увидел его там, на вокзале.

Теперь можно было не сомневаться, что всё будет хорошо. Но проклятье, почему же я сам так слаб…

Лес, укрытый сумерками, тянулся с обеих сторон от нас.

Я то и дело поглядывал на нашу добычу – от того ли, что Аркенор был уже рядом или ещё почему, я видел, как с каждым шагом Элирена расцветала. Она всё меньше походила на ту девчонку, которую я нашёл в городе. Столько времени поисков… Ради того, чтобы найти потомка настоящих королей… И как я был разочарован, когда увидел её.

Хилая. Очень худая. С самым обычным непримечательным лицом. Я не мог поверить, что в её жилах течёт королевская кровь.

Но сейчас, вглядываясь в её профиль, в тусклые блики двух лун, игравшие на белой коже, я видел перед собой настоящую принцессу. Куда более благородную, чем Асмодей. Несмотря на рану, несмотря на боль, мне хотелось улыбаться. Я наконец-то нашёл.

Год назад, когда я покинул пост перста и впервые встретил Торвана, я и ему поверить не мог.

Он говорил о том, что причина наших бед в том, что много веков нашей землёй правят захватчики. Как бы я поверил? Ведь я сам троюродный кузен наших будущих королей. Признать, что они чужие в этом мире, значит признать, что чужой в нём и я.

Но он говорил о роде Элайи, при котором империя Аркенор не знала лжи, и даже если сам он лгал, мне так хотелось верить ему.

Я был одинок. Потерян. Разочарован во всём. Я знал с детства и Асмодея, и Калерона, и поверить не мог, что один из них мог предать другого. Меня терзало чувство вины – но не только поэтому я покинул двор. Я не хотел выбирать и не хотел видеть, как между сыновьями Гелоры начинается раздор.

Я думал, что если уйду, ненависть и предательство не коснутся меня – но я ошибся. И я заплатил свою цену – жизнь Ионы. Ещё одна, кого я не сумел спасти.

Стиснув зубы, я попытался заставить себя сосредоточиться на настоящем и не думать о том, чего не в силах изменить.

Лес всё ещё тянулся по обе руки от нас, но мне показалось, что вдалеке между деревьев, я вижу тусклые огни.

– Костры?.. – спросил я вслух.

Доран напрягся. Свободная рука его потянулась к мечу.