– И где же ты, наша маленькая кудесница? Таможенники копаются в твоих трусиках? – буркнул в трубку я.

– Нет. Слава богу, у этих людей все в порядке с инстинктом самосохранения. И, кстати, я уже вышла.

– Каким образом? В реабилитации уже учат перемещаться по воздуху?

– Да вы просто не узнали меня, сонные мухи! Я прошла мимо, пока вы таращили глаза по сторонам, как лемуры!

Я начал вертеть головой. Не может быть. Как же мы ее проморгали? Я развернулся на сто восемьдесят градусов и прирос к полу: в десятке метров от нас корчила мне рожицы, помахивая паспортом, потрясающе красивая молодая женщина: сияющая бронзовая кожа, прямые атласные волосы – темные, как Вселенная накануне сотворения мира. Бордовая куртка-пиджак, белые легинсы, сапоги до колена. Вручи ей перчатки, хлыст и лошадь – и можно выпускать на скачки. С кошачьей грацией и улыбкой вполлица она двинулась нам навстречу.

Невероятно. Я видел ее, когда она проходила мимо, зрительная память не даст соврать, но, Иисусе, таких метаморфоз я просто не ожидал. В ней не было ни намека на ту изможденную, молчаливую женщину, которая лежала в палате, до подбородка укрытая одеялом.

Дио повисла на моей шее, а потом подхватила Альцедо под мышки и встряхнула в воздухе так, что с того едва не слетели ботинки.

– Эй-ей, уважаемая, вы меня сейчас поломаете к чертовой матери, – довольно заворчал тот.

– Как же я соскучилась по своим братишкам! И сестренкам! – захохотала Дио, подначивая Альцедо. – Ну же и угораздило тебя, fra!

Я любовался ею. Вот теперь она вернулась по-настоящему. Такой, какой я ее знал.

– Что они там с тобой сделали в Дании? Ты ли это?

– О, это я! Самая лучшая версия меня!

– Уж не на наркотиках ли ты, моя милая? – промурлыкал Альцедо. – Да тебя просто закоротило, я смотрю.

– Это все датское пиво. И сыр. И булочки. Вы пробовали датскую выпечку? Нет? Слойки с ванильным кремом и миндальной стружкой? Тоже нет? Булочки с пеканом^[37] и кленовым сиропом? Пф-ф, ну и кто вы после этого?

– Ты слышал? – крякнул Альцедо. – Да деточку надо было просто хорошенько накормить! Всего-навсего!

– Знали бы, принесли бы тебе булок вместо цветов, soror!

* * *

Я вел машину, Альцедо растянулся на заднем сиденье, скинув сапожки и закинув одну тощую коленку на другую. Диомедея сидела рядом, сияя ярче майского солнца.

– А почему Кор не приехал?

– Побоялся получить от Криса в чердак, – сострил Альцедо.

– Понятия не имею, – ответил я.

– У него прыжок подходит к концу. Неплохо бы нам всем встретиться и пропустить по стакану, а? Мама завтра устраивает вечеринку в честь моего приезда.

– Не знаю, как насчет «пропустить», а вот «запустить» по стакану можно, – снова щебечет Альцедо. – Например, Кору в голову. Да, Крис?

– Да, от «запустить» не откажусь, – киваю я.

– А если запустить достаточно сильно, то еще и сэкономим пилоту вертолета рабочий день, а-ха-ха, – дурачится Альцедо.

Диомедея набрала в легкие воздуха и заправским тоном училки начала:

– Крис, уж не знаю, что вы там не поделили, но, по-моему, пора все это прекращать. У меня в голове не укладывается, что братья могут так… ненавидеть друг друга. Это… это ужасно! Крис, ты подумай, ведь, возможно, дело в донорских телах и их особенностях, которые неизбежно оказывают на вас влияние. Кору досталось тело боксеришки, не обремененное рассудительностью и чувством такта. Тебе – сначала тело копа, который, я уверена, не привык церемониться, а потом головореза и наркомана, чья психика, ты меня прости, но, вполне вероятно, могла оставить на тебе отпечаток. Это всегда надо учитывать!

– Дело не в телах, – отрезал я. – Это тот конкретный случай, когда причина наших… разногласий – не в телах, а именно в Коре и именно во мне.

Дио пропустила мою реплику мимо ушей.

– Может быть, вам стоит поговорить друг с другом, когда вы оба будете в своих телах? Дай бог, эти события пересекутся…

– Ты наверняка предлагала то же самое Кору. Сгораю от нетерпения услышать его ответ.

– Да, предлагала, – решительно ответила сестра. – Он совершенно не против.

С заднего сиденья раздался заразительный хохот:

– Я говорил с Кором два дня назад. И он сказал мне, что он не против еще раз зарядить Крису кулаком в челюсть.

Теперь пришла моя очередь веселиться. Дио обиженно таращилась на свои коленки, пока мы с Альцедо оглушительно смеялись.

– Ладно, все, сдаюсь! – вскинула руки она. – Я хотела как лучше, а получилось как всегда. Сменим тему. Мне завтра нужна будет машина и ноутбук, хочу завтра же начать подыскивать себе квартиру и съехать от родителей. Мне кажется, пришло время. Буду страшно рада, если кто-нибудь из вас сможет приютить сиротку на пару дней. Домой возвращаться не хочу, боюсь, мама напоит меня домашней сангрией, а потом устроит мне допрос.

– Без проблем, – сказал я.

– Вот и славно, – зевнул Альцедо, – двух женщин моя квартира не выдержит.