– Женщина, ты мне вот что скажи, – хихикнула Дио, обращаясь к Альцедо. – Мне нужно самое красивое платье в этом городе.

Идеи? Что там с модными веяниями? Новые коллекции в бутиках? Завтра на вечеринке я хочу выглядеть так, чтоб все ослепли. Жаль, что папы не будет…

– Дуреха, пользуйся моментом. И надень такое платье, какое никогда не смогла бы надеть при папе! Составлю тебе завтра компанию, будем громить магазины. Крис, ты с нами?

Гулять по магазинам – это занятие шло одним из последних в списке того, на что я сейчас был способен. Хуже было бы только фигурное катание и обед из трех блюд. Все, чего мне хотелось, – это провалиться головой в подушку и не вытаскивать ее оттуда ближайшие сутки.

* * *

Далеко впереди, в свете фар, я увидел шагающего мне навстречу человека. И чем ближе он подходил, тем трудней мне становилось дышать. Навстречу шла Лика. Ее одежда была растерзана в клочья и была коричнево-черной от запекшейся крови, по ее болтающимся рукам стекали вниз тонкие багровые струи. Я бросился к ней навстречу, но она остановила меня жестом, не разрешая прикоснуться к ней.

– Почему ты не остановил их? Почему ты уехал и оставил меня одну? – шепчет она, едва приоткрыв рот, из которого тут же вытекает и струится по подбородку алая-алая кровь. Этот рот, который создан для самых нежных поцелуев, – полон крови, ее глаза – темные и пустые, ее рука вытянута вперед, как копье. А за ее спиной, на фоне полыхающей машины, стоят и давятся от смеха двое выродков. И у каждого из них – о, боги, – лицо Феликса, мое лицо…

Я резко сел на кровати и обхватил голову руками, хватая ртом воздух.

– Привет.

От неожиданности я едва не взлетел до потолка.

В кресле, что стояло напротив моей кровати, сидела Диомедея, деловито поставив локти на колени, умостив подбородок на сцепленных пальцах и не сводя с меня огромных черных глаз.

– Дио, какого черта?!

– Я просто сижу, – невинно прощебетала она. – Забавно.

– Что забавного? Никогда не снились кошмары?

– Нет, другое, – она наклонила набок голову, словно вдруг увидела во мне что-то жутко занимательное. – Знаешь, сколько сейчас времени?

– Понятия не имею.

За окном стоял мягкий серый сумрак. Рассвет?

– Девять вечера. Ты так долго спал…

– И что? Сегодня выходной, – я снова отвалился на подушку и закрыл глаза. Сестра натянуто рассмеялась:

– Нет-нет-нет, я сейчас объясню. Ты спал весь остаток дня после приезда из аэропорта, пока я готовила ужин, слушала музыку и разбирала свои чемоданы. Потом всю ночь. Окей, я знаю, что такое усталость. Утром отправилась с Альцедо гулять по магазинам, а остаток дня носилась по городу со своим брокером. Приехала, а ты по-прежнему спишь! И у меня подозрения, что будешь спать еще одну ночь. До самого утра!

– Было много работы. Пытаюсь отоспаться за всю неделю, – я вылез из кровати и побрел на кухню.

– Оке-ей. Это тоже часть работы? – сестра взяла меня за локоть и ткнула пальцем в примотанный к изгибу локтя катетер.

Дерьмо… Я совершенно забыл про него.

– Вижу, что пока я спал, ты даром времени не теряла, soror.

– Я просто очень волнуюсь за тебя! Неужели это не ясно?

– Эй, ты украла мою фразу!

Кажется, мой намек на ее собственное упрямое молчание попал в яблочко. Дио сдвинула брови и впилась в меня возмущенным взглядом.

– Но-но-но, стоп! Я надеюсь, что твое нежелание сейчас говорить со мной – не месть в ответ на мое молчание? – нахмурилась она.

– Месть? Ты перепутала меня с Кором.

Минуту мы смотрели друг на друга, как дуэлянты.

– Ладно, послушай, – сдался я. – Я не хотел ничего говорить, потому что, собственно, и нечего говорить. Катетер – для инъекций силентиума, который в малых дозах гасит остаточные реакции. Меня достали чужие воспоминания и чувства, а у Альцедо только-только сошла с конвейера пробная партия…

– Пробная партия?

– Да.

– Какого черта ты сел на экспериментальный препарат?

Я загрузил в кофеварку лошадиную дозу молотого кофе.

– Потому что других аналогичных препаратов нет.

– Крис, я не шучу! – завопила Дио. – Мне уже ясно, что никаких других нет! Мне интересно, почему ты вообще начал его принимать. Остаточные настолько сильны?

– Кофе хочешь? – спросил я, пытаясь съехать с темы и наблюдая за тем, как ее лицо багровеет от злости. Надо же, а ведь совсем недавно мы исполняли прямо противоположные роли.

– Как долго ты его колешь?

– Два месяца.

– Побочные есть?

Я выразительно посмотрел на нее и сделал глоток кофе.

– Понятно. Сонливость, – проворчала она.

– Браво.

– И судя по тому, что я пять минут назад наблюдала в спальне, – реалистичные сны.

– Брависсимо, sor!

– И хреновый аппетит.

– С чего ты взяла?