«Он не обрадуется, когда увидит тебя, он будет зол, как дьявол», – вспомнила я слова Дио, не в состоянии поверить в них после всего того, что сказали мне его губы, руки и глаза. Но тревога и волнение, написанные на лице Феликса, заставили меня сжаться от страха. «Господи, это не конец, да? Наивная, я уж приготовилась примерить пояс победителя, а это был всего лишь первый раунд…»

Я вытерла вспотевший лоб салфеткой и трясущимися пальцами начала вытирать растекшуюся до самого подбородка тушь.

* * *

Я очнулась от легкого стука в окно, возле машины, кутаясь в насквозь промокший плащ, стояла Дио. Я открыла дверцу и выбралась к ней. Она снова обняла меня, так крепко, что затрещали ребра, а потом сунула мне в руки большой бумажный стакан с кофе.

Краем глаза я видела, как Феликс разговаривает с той женщиной-пилотом, в теле которой я недавно побывала. Она была чертовки привлекательна, и мне стоило больших усилий подавить в себе приступ ревности, отвернуться от него и переключить свое внимание на Дио.

– Тебе точно не нужна сухая одежда? Горячая ванна? Все что угодно! Мы можем заехать к нам домой прямо сейчас. Или даже пройтись по магазинам…

– Нет-нет, у меня все есть. И в машине очень тепло.

Я не могла думать ни об одежде, ни тем более о ванне. Только о том, что мне сегодня предстоит узнать.

– Хорошо, не стесняйся просить Криса о чем бы то ни было, он будет счастлив исполнить любую твою прихоть.

– Ты уверена? – робко спросила я. – Боюсь, он не рад меня видеть… Как ты и предупреждала.

– Нет, нет, нет, ты ошибаешься! – возразила Диомедея. – Я знаю его и вижу, что с ним сейчас творится. Он очень – очень! – рад тебя видеть. Просто не был готов к такому повороту.

– Что происходит? Он собирался покончить с собой?

– Он собирался покончить с телом, – очень странно сказала Дио, не сводя с меня своих гипнотизирующих глаз.

– Боже, моя голова сейчас просто лопнет от всей этой…

– Знаю, знаю, потерпи еще чуть-чуть. Он все расскажет тебе сегодня. Это должен сделать он сам, не я.

– Мне страшно, – призналась я. – У меня такое чувство, что вот-вот случится что-то ужасное…

– Лика, – она взяла меня за плечи. – Ты думаешь не о том. Посмотри, он жив, он рядом и он рад тебе. Дай своим чувствам говорить вместо тебя и не позволяй, чтобы вместо тебя говорил страх. Ты же рада, что он сейчас здесь?

– Безумно.

– Вот и сосредоточься на этом… безумстве.

Она была права. Мне нельзя впадать в отчаяние.

– Но если что-то пойдет не так, – осторожно начала она. – Если он, черт возьми, только попробует не выложить тебе все, то…

Дио умолкла и, оглянувшись на Феликса, вытащила из внутреннего кармана конверт песочного цвета.

– То покажи ему это и попроси рассказать, кто это.

Я открыла конверт и мельком взглянула на фотографию.

– Он знал их? – спросила я, разглядывая двух незнакомых людей на фотографии: очень привлекательного, на мой испорченный Голливудом вкус, парня – японца или какой-то близкой национальности – и восхитительную девушку.

Лицо девушки можно было бы назвать европейским, если бы не разрез глаз, намекающий на восточное происхождение, и прямые черные волосы, струящиеся по плечам. Она смотрела на него с каким-то нечеловеческим обожанием, обняв его за шею. А парень улыбался, глядя прямо в кадр, и эта улыбка была до странного знакомой.

– Да. Он знал их очень хорошо.

– Но какое отношение они могут иметь ко мне? К нам?

– Самое непосредственное, Лика. Самое непосредственное.

Я подавила приступ любопытства и сунула фотку обратно в конверт.

– Эта фотография – тяжелая артиллерия. Прибереги ее только на тот случай, если вдруг почувствуешь, что твои собственные резервы на исходе. Но я уверена, что до этого не дойдет.

Я кивнула ей и оглянулась на Феликса.

– Они близко знакомы? – я указала на женщину-пилота, содрогаясь от мысли, что обнимала Феликса в вертолете именно ее руками. – Кто она?

Дио озадаченно оглянулась на женщину.

– Просто пилот.

– Она очень… красивая.

– Тело – это всего лишь обертка, – возразила Дио.

– Да, пожалуй, – сдалась я.

Дио еще раз обняла меня, и в тот момент, когда она развернулась, Феликс закончил свой разговор с пилотом и двинулся ко мне.

* * *

Мое закатное солнце. Мой тихоокеанский шторм.

Мужчина, ради счастья которого я бы продала душу, если бы ее у меня потребовали. Когда-то я мечтала, чтобы тот раз, когда я бежала к нему навстречу по ступенькам школьного крыльца, – не был последним. Что ж, похоже для исполнения этой мечты на счету моей кармы каким-то невероятным образом оказалось достаточно средств. Спасибо, Невидимый, спасибо, мой Щедрый…