Впрочем, более чем неравнодушное отношение сэра Уолтера к своей внешности и общественному положению можно отчасти оправдать тем, что именно благодаря этим своим качествам он получил в жёны женщину гораздо более достойную во всех отношениях, чем, собственно, заслуживал. Леди Эллиот была действительно замечательной женщиной, здравомыслящей, милой и добродушной. Если простить ей то, что по молодости лет она не смогла противиться пылкому увлечению, в результате которого и стала именоваться леди Эллиот, то во всём остальном её суждения и поведение всегда были безупречны. По мере возможности она обращала в шутку, смягчала или скрывала промахи мужа и в течение 17 лет заботливо пестовала в нём истинную респектабельность. Не будучи особенно счастливой, она, тем не менее, находила достаточно удовольствия в своих обязанностях, общении с друзьями и детьми, чтобы ценить жизнь, и поэтому, когда пришёл её срок, она покидала этот мир с тяжёлым сердцем. Три девочки, двум старшим 16 и 14 лет, – матери нелегко оставлять после себя такое наследство, тем более, когда приходится препоручить их заботам тщеславного, самодовольного и недалёкого отца. У неё была, однако, одна очень близкая подруга, – разумная и в высшей степени достойная женщина, – которая, будучи сильно привязана к леди Эллиот, обосновалась неподалёку от Киллинч-Холла, в городке Киллинч. Главным образом именно на неё и надеялась леди Эллиот, рассчитывая, что своей добротой и советом она сумеет помочь её дочерям никогда не отступать от тех норм и правил, которые мать так стремилась им привить.

Эта дама и сэр Уолтер НЕ поженились, вопреки ожиданиям и предчувствиям знакомых. Со времени смерти леди Эллиот прошло 13 лет, и они по-прежнему были соседями и близкими друзьями, оставаясь он – вдовцом, а она – вдовой.

Леди Рассел, будучи дамой степенного возраста и столь же степенного характера, и, кроме того, чрезвычайно хорошо обеспеченной, и не должна была задумываться о повторном замужестве, поэтому нет необходимости оправдывать её перед публикой, которая, кстати, скорее склонна выказывать необъяснимое неудовольствие, когда женщина ВЫХОДИТ снова замуж, чем когда НЕ ВЫХОДИТ. Что же касается сэра Уолтера, то его продолжающееся вдовство требует объяснений. Да будет известно в связи с этим, что сэр Уолтер как хороший отец (столкнувшийся, впрочем, с 1–2 разочарованиями личного характера, последовавшими за весьма неразумными предложениями руки и сердца) гордился своей готовностью оставаться вдовцом ради дочерей. Для одной из дочерей, старшей, он действительно пожертвовал бы чем угодно, но подходящих обстоятельств так и не представилось. В 16 лет Элизабет уже унаследовала, насколько возможно, права и положение своей матери. Будучи очень красивой, она всегда имела огромное влияние на отца, и они прекрасно ладили друг с другом. Двух других дочерей сэр Уолтер ценил значительно меньше. Мэри приобрела некоторую искусственную значимость, став миссис Чарльз Масгроув, Энн же, чей утонченный ум и мягкий характер по достоинству оценили бы те, кто действительно разбирается в людях, не пользовалась ни у отца, ни у сестры ни малейшим уважением: её слово не имело никакого веса, ей всегда приходилось поступаться своими интересами ради интересов других – ведь она всего лишь Энн!

Однако для леди Рассел Энн была бесконечно дорогой приёмной дочерью, любимицей, которую она очень высоко ценила и считала своим другом. Леди Рассел любила все их семейство, но только в Энн она, казалось, видела возрождённой её мать.

Несколькими годами раньше Энн Эллиот была очень хорошенькой девушкой, но быстро отцвела. Отец же, который находил в ней мало привлекательного даже когда она была наиболее очаровательна (настолько её тонкие черты и мягкие тёмные глаза отличались от его собственных), теперь вообще не видел в поблекшей и похудевшей дочери ничего, что могло бы изменить к лучшему его мнение о ней. Никогда, в общем-то, и не питавший особенных надежд, теперь он и вовсе отчаялся когда-нибудь увидеть её имя на какой-либо другой странице любимой книги. На равный брак можно было рассчитывать только в случае Элизабет: Мэри вышла замуж за человека из семьи, которая всего лишь уважаема и богата, прибавив, таким образом, благородства им, но не получив ничего для себя. Элизабет когда-нибудь сделает соответствующую партию.

Иногда случается, что в 29 лет женщина более привлекательна, чем 10-ю годами раньше. Можно даже сказать, что, если не вмешиваются физические болезни или тревоги, то очарование едва ли хоть сколько-нибудь утрачивается в этом возрасте. Так было с Элизабет: она была всё той же красавицей мисс Эллиот, которой стала 13 лет назад. Поэтому можно простить сэру Уолтеру забывчивость в отношении её возраста или, хотя бы, считать его только наполовину глупцом за то, что он считал себя и Элизабет цветущими по-прежнему среди увядающей красоты всех остальных: ведь он отчётливо видел, как стареют остальные члены его семьи и знакомые. Энн выглядела худой и измождённой, Мэри – далеко не утонченной, лица соседей и знакомых постепенно теряли привлекательность. На висках леди Рассел резко увеличилось количество морщинок, с чем он долго не мог смириться.