Леди Рассел чувствовала себя обязанной пойти против известного ей желания своей дорогой Энн. Было бы слишком жестоко требовать от сэра Уолтера, чтобы он согласился переехать в маленький домик неподалеку от собственного имения. Сама Энн поняла бы позднее, что это гораздо более унизительно, чем она могла себе представить, а для сэра Уолтера это было бы невыносимо. Что же касается отношения Энн к Бату, то она считала его ошибочным и основанным на предубеждении, причину которого видела в том, что девушка всегда оказывалась там при неблагоприятных обстоятельствах: после смерти матери училась в этом городе в пансионе в течение 3 лет, а в ту единственную зиму, которую провела там с самой леди Рассел, находилась не в самом лучшем состоянии.

Леди Рассел нравился Бат и она была склонна надеяться, что он всем им прекрасно подойдет. Никакой опасности для здоровья ее юной подруги город представлять не будет, если проводить вместе с ней все теплое время года в Киллинч Лодж. Перемена должна пойти на пользу здоровью, да и поднять настроение. Энн слишком редко выезжала из дома, ее слишком мало видели. Она пребывала в унынии. Возможность чаще бывать в обществе поднимет ей дух. Леди Рассел хотела, чтобы Энн стала более известна в свете.

Сэр Уолтер никогда не согласился бы жить в домике поблизости от Киллинч-Холла, и это объяснялось сугубо материальными соображениями, которые, собственно, и лежали в основе самой идеи переезда: он не только должен был уехать из собственного имения, но ему пришлось бы видеть его в руках посторонних людей, а это испытание нередко оказывалось не под силу людям, которые были посильнее духом, чем сэр Уолтер, – Киллинч-Холл решено было сдать в аренду. Однако это следовало хранить в глубочайшей тайне от всех, кто не принадлежал к узкому кругу посвященных в проблему.

Для сэра Уолтера было бы невыносимым позором, если бы кто-нибудь узнал, что он ищет жильцов, чтобы сдать собственный дом. Заикнувшийся было о рекламе господин Шепперд, никогда больше не осмеливался произносить этого слова. Сэр Уолтер не допускал даже мысли о том, чтобы ПРЕДЛАГАТЬ дом каким бы то ни было образом – никто не смел подозревать, что у него были подобные намерения. Если он когда-либо сдаст Киллинч-Холл, то только в порядке большого одолжения, в том случае, если его попросит об этом безупречный во всех отношениях человек, согласный на любые условия, причем такой человек должен был найтись сам собой.

Как легко находятся доводы в пользу решения, которое нам приятно! Леди Рассел моментально нашла еще одну причину радоваться, что Эллиоты переезжают: последнее время у Элизабет появилась подруга, которую леди Рассел была бы рада иметь возможность отдалить, – дочь господина Шепперда, вернувшаяся в дом отца после неудачного замужества с двумя детьми на руках. Это была умная молодая женщина, владеющая искусством быть приятной, – приятной, по меньшей мере, обитателям Киллинч-Холла. Во всяком случае, она сумела так понравиться Элизабет, что неоднократно ночевала в Киллинч-Холле, несмотря на все намеки леди Рассел об осторожности и сдержанности.

На самом, деле едва ли леди Рассел имела хоть какое-нибудь влияние на Элизабет и, казалось, любила ее просто потому, что любила, а не потому, что Элизабет была этого достойна. Она никогда не видела от нее большего, чем показное внимание и вежливая любезность, ей никогда не удавалось ни в чем ее переубедить. Она неоднократно пыталась сделать так, чтобы Энн тоже принимала участие в поездках в Лондон, поскольку прекрасно понимала, насколько несправедливо и эгоистично отец и сестра поступали в отношении девушки, да и по менее важным вопросам леди Рассел нередко давала Элизабет советы, опираясь на свой здравый смысл и жизненный опыт, но напрасно. Элизабет всегда все делала по-своему, но теперь она более явно, чем когда бы то ни было, шла против желания леди Рассел, выбрав себе в подруги миссис Клей. Имея прекрасную сестру, Элизабет пренебрегала ее обществом, чтобы одаривать своим расположением и откровенностью особу, которая не должна была бы удостоиться ничего, кроме холодной вежливости.

По мнению леди Рассел, миссис Клей была, в силу своего положения, недопустимо ниже Элизабет, а в силу своего характера, могла стать слишком опасной компаньонкой. Поэтому, переезд в другое место, где не будет миссис Клей, а появятся более достойные общества мисс Эллиот молодые женщины, приобретал особую важность.

– Должен заметить, сэр Уолтер, что сложилась весьма благоприятная для нас ситуация, – сказал однажды утром господин Шепперд, откладывая в сторону газету. – Заключение мира приведет к тому, что наши богатые господа флотские офицеры вернуться на берег, и всем им надо будет где-то жить. Лучшего времени не бывает, чтобы подобрать жильцов – очень ответственных жильцов. Не одно состояние было сколочено во время войны. Если к нам забредет богатый адмирал…

– То ему крупно повезет, Шепперд, – это все, что я могу сказать, – ответил сэр Уолтер. – Киллинч-Холл будет для него призом – самым великолепным призом в жизни, сколько бы он там не получал их раньше, а, Шепперд?

Шепперд знал, что шутке следует посмеяться, и он рассмеялся, а потом продолжил свою мысль: