— А Санек? — спросила Лика. — Он же все слышал и видел нас тут. Он все расскажет.

Что делать с мальчиком, я не знала. Оставлять его было нельзя, убить ребенка я бы тоже не смогла. Все варианты были паршивыми.

— С собой заберем. Пока. Потом отдадим кому-нибудь, его усыновит кто-то по-тихому. Знаешь, сколько людей мечтают о ребенке и не могут его усыновить официальными способами. Придумаем что-нибудь. Пока просто заберем.

Лика кивнула. Под дверью Санька все еще горел свет. Мальчик совсем, что ли, не спал? Я приоткрыла дверь — он сидел на кровати и смотрел на меня большими глазами с черными кругами под ними, и выглядел маленьким старичком, поразительно похожим на своего отца.

— Все хорошо, мелкий. — Я закрыла дверь.

Не помню, кому первой в голову пришла мысль, что дом стоит поджечь, так сгорит все вместе с нашими отпечатками пальцев и будет сложнее разобраться, что произошло. Пьяницы убили друг друга, а дом загорелся от непотушенной сигареты, сколько таких историй.

Я взяла канистру бензина из шкафа и прошлась с ней по всем комнатам, обливая занавески, обои, ковры и тела. Лика уговорила Саню поехать с нами, взяла его за руку и провела через кухню в машину, закрыв ему глаза ладонью. Из ящика шкафа я достала свечку и поставила ее в лужу бензина на кухне, подожгла фитиль. Подумав, открутила все газовые конфорки. Вот теперь все. Я вышла из дома и закрыла дверь.

Они ждали меня в машине: Саня на заднем сиденье кутался в одеяло и смотрел перед собой темными уставшими глазами, Лика была за рулем. Она развернула «Ниву», и мы готовились выехать из деревни, еще минута, и мы бы уехали. Но тут в доме Тамары закричал ребенок, будто почувствовав что-то. Я посмотрела на темные окна. Лика замерла и тоже посмотрела на окна, прикинула расстояние между домами Олега и Тамары. Метров десять или пятнадцать, не совсем близко, но и не совсем далеко.

— Огонь может перекинуться на такое расстояние?

— Черт его знает.

— Да вроде бы не так близко они стоят. И мокрое все еще. Ладно, поехали.

— Погоди, — сказала я. — Так нельзя. Так совсем нельзя.

Я не сказала Лике, что выпустила газ на кухне, нехорошо было говорить об этом при мальчике, но, глядя на дом Тамары, я подумала, что если будет сильный взрыв, то пятнадцать метров огонь не остановят, а если полыхнет соседний дом... Тамара наверняка напилась и спит, черт с ней, но ребенок. Ребенок ни в чем не виноват. Я вышла из машины и пошла к темному дому.

— Ты куда? — шепнула мне Лика вслед.

Дверь была не заперта, я толкнула ее, и в нос ударил запах дыма, пота, чеснока и гнили. Я потрогала стену, но не смогла нащупать выключатель и пошла на звук, больно ударив палец об ножку шкафа. В комнате стояла детская кроватка, из нее доносился громкий плач. Я подошла к ней и протянула руки к малышке, подняла ее и прижала к себе. Она сразу же перестала кричать и прижалась ко мне всем своим крохотным телом. «Какая же сука эта бабища», — снова подумала я. Проверять, здесь ли Тамара, не было времени, я только на секунду заглянула в соседнюю комнату и увидела в тусклом свете луны в окне, что на кровати вроде лежит чья-то огромная туша, накрытая с головой одеялом. Я пошла к выходу, на секунду задержавшись на кухне, нащупала конфорки на плите и открутила их тоже. Потом я вышла и села в машину.

— С ума сошла? — прошептала Лика, увидев девочку у меня на руках. — Чего творишь?

— Холодно на улице, не подкидывать же ее под дверь кому-нибудь, — прошептала я в ответ. — Вдруг до утра не доживет, потом в жизни себе не простим. Оставим ее у церкви какой-нибудь. Жми на газ быстрее, валим отсюда.

Лика тронулась, и мы выехали из деревни. Я прижимала к себе малышку и гладила ее по спине, она с интересом крутила головой по сторонам и довольно улыбалась. Санек на заднем сиденье кутался в одеяло все сильнее, хотя в машине было вовсе не холодно. Мы медленно проехали размокшее поле, боясь застрять, и только подъезжали к дороге, когда за спиной в деревне грохнуло так, будто огромный великан хлопнул в ладоши. В боковых зеркалах полыхнул оранжевый свет, над лесом вылетела в небо стая ворон.

24

Последний автобус в город из Туезерска уже ушел, Анка чуть не разревелась. Софья сначала не понимала, в чем проблема, и предлагала ребятам переночевать у нее, а когда поняла, сама разнервничалась и сказала, что отвезет их.

Сборы заняли минут пятнадцать — почти вечность. Анка сидела на ступеньках крыльца рядом с внуком Софьи, все еще игравшим с пожарной машинкой, и крошила лист лопуха на мелкие кусочки.

— Что мы скажем маме?

— Пошли гулять и заблудились, — ответил Гриша, — или еще что-нибудь придумаем. Ну, по ситуации. Придумаем. Не переживай.