Император был взволнован ее ответом. Он не стал больше настаивать и говорить о разводе. Но его душевные мучения были так велики, что, как пишет мадам де Ремюза, "ему часто не удавалось сдержать слез, казалось, что его раздирают противоречивые чувства".

В октябре 1807 года Наполеон велел представить ему список европейских принцесс на выданье. Посмотрев его, он покачал головой: в списке были только две баварские принцессы, две австрийские, две испанские и одна португальская. Император, имевший тогда виды на Испанию и Португалию, подчеркнул имена двух последних и почувствовал, что его охватило возбуждение. Внезапно он разорвал лист и, скомкав, бросил его в корзину для бумаг.

— Я женюсь на сестре русского царя. Мы закрепим таким образом политический союз, заключенный в Тильзите. Эта женитьба поможет мне иметь наследника и победить Англию…

А в это время Жозефина, не подозревая о надвигавшейся опасности, продолжала развлекаться с герцогом Мекленбург-Шверинским.

Однажды к Императрице явился Фуше. Она немедленно приняла его, хотя он больше не принадлежал к числу ее друзей. На этот раз его улыбка была еще более желчной.

— Мадам, — сказал он, — наступило время позаботиться о судьбе династии. Дело связано с трудным испытанием для вашего сердца, но долг требует объявить сенату о вашем желании расстаться с Императором…

Жозефина побледнела.

— Это он вас послал?

— Нет, конечно. Но моя преданность династии обязывает меня говорить с вашим величеством так, как это делаю я.

Императрица встала:

— Я не намерена разговаривать с вами. Я буду объясняться с Императором.

Как только Фуше вышел, она послала за мадам Ремюза. Та была категорична:

— Надо срочно поговорить с Императором.

Жозефина находилась на грани обморока.

— У меня нет для этого сил, — простонала она.

— В таком случае, — заключила мадам де Ремюза, — я сама пойду к нему.

Несмотря на поздний час она отправилась к Императору. Оставшись одна, Императрица в слезах бросилась на кровать. Теперь она знала, что приговорена.

Было около часа ночи, когда мадам де Ремюза — в ночной сорочке — попросила Императора принять ее. Он собирался ложиться в постель, но его охватило любопытство. Он кое-как натянул на себя чулки, быстро влез в панталоны, не застегнув пуговицы на икрах, пытаясь сохранить перед молодой женщиной величественный вид…

— Что за срочное дело привело вас ко мне в такой час?

Мадам де Ремюза, со своей стороны силясь не потерять светский вид, рассказала ему о визите Фуше к Жозефине.

Наполеон позеленел:

— Этот идиот осмелился оскорбить мою жену?! Это немыслимо!

И, поддерживая панталоны, он побежал к Императрице. Увидев рыдающую Жозефину, он растрогался, заплакал сам, схватил ее на руки и стал так горячо целовать, что мадам де Ремюза, последовавшая было за ним, сочла за лучшее на цыпочках удалиться…

На следующий день министр полиции получил ужасный нагоняй за то, что вмешивается не в свои дела, а после этого, по выражению Эрнеста Лависса, у императорской четы наступил новый медовый месяц…

Попытаемся объяснить такой поступок Фуше. Создается впечатление, что целью в данных обстоятельствах было содействие разводу, чтобы ускорить новую женитьбу Наполеона, которая должна была укрепить позиции партии "цареубийц Нантис", к которой примкнул Фуше. И действительно, несмотря на вернувшуюся нежность Наполеона Жозефина не могла не понимать, что ее дни рядом с Императором сочтены.

Наполеон — и все историки единодушны в этом — обладал невероятной работоспособностью. Это качество позволяло ему одновременно заниматься подготовкой мирного договора, изучать этикет Вестфальского двора, вникать в финансовую политику Франции, думать о необходимом количестве пуговиц на гусарских мундирах, принимать участие в разработке устава гильдии актеров Франции и организации пожарной службы, не забывая при этом о собственной личной жизни…

В то время как Наполеон возобновил ночные отношения с Жозефиной, он не прервал нежной связи с Марией Валевской, обхаживал мадам де Б., получал интимные радости с Гаццани и походя, на краешке дивана, успевал задирать юбки молодым девицам из придворных, грудь которых показалась ему соблазнительной.

В конце октября подобной тайной чести удостоилась молодая женщина из свиты Императрицы по имени Фелисите Лерой. За обязанность охранять дверь Императрицы и открывать свою Наполеону она получала в месяц сто восемьдесят тысяч франков. Эта сумма может показаться весьма скромной, если принять во внимание, что Император проводил у нее каждое утро, все время после полудня и несколько часов после полуночи…

Неправдоподобное сладострастие Императора не мешало ему продолжать поиски новой супруги. В начале ноября он вспомнил, что у восхитительной принцессы Августы, жены Евгения де Богарнэ, есть сестра Шарлотта. Если она так же красива, как и ее старшая сестра, думал Наполеон, он сочтет за удовольствие каждую ночь укладывать ее к себе в постель.