А не такой уж и отсталый этот мир! Вон, мимо нас, погромыхивая железными колесами, по дороге вдоль основного корпуса проехала самоходная телега. На нашей улице я таких точно не видел. А еще чуть поодаль на погрузке в нее каких-то крупных железных деталей целых два голема поставлены. Четкие, слаженные движения, словно полноценные роботы из моего прошлого мира.

— Это не очень удачный образец, — прокомментировал мой интерес родитель по поводу прокатившейся обратно мимо уже груженной самоходной колымаги, — попытались сделать артефакт, чтобы напрямую колеса крутил. Только сложный он слишком получился. Да и на такую конструкцию чуть ли не полноценного мастера-мага надо сажать для зарядки накопителя.Очень уж много маны она жрет. Только для подобных вот демонстраций, как вам сейчас, и используется. Я чуть попозже вам нашу нынешнюю модель покажу, там все закручено гораздо хитрее.

Праздник дня семьи начался не сразу. Сначала мы, в общей куче собравшегося народа дожидались его начала, стоя на лужайке, возле раскидистых деревьев в небольшом отдалении от производственных зданий.

— Доброго здоровьичка вам, Татьяна Петровна и Тимофей Федорович! — Вдруг поздоровался с моими родителями какой-то кругленький улыбчивый мужичонка в блестящих лаковых штиблетах и атласной малиновой косоворотке. Прочие предметы мужского гардероба на нем также были надеты, но конкретно эти просто таки глаз резали. — А это, стало быть, ваши отпрыски? Хорошая у вас в семье смена подрастает!

Пока родители раскланивались с этим угодником и его супругой, здоровой, дебелой теткой в каких-то несуразных розовых кружевах, мы затеяли общение с его детьми. Точнее, с одним из детей, и большей частью я сам. Еще точнее, изначально он сам ко мне обратился:

— Здорово, Ваньша, чего вечерами на улицу не выходишь?

— Прости, мы знакомы? — Поинтересовался я и тут же пояснил: — в самом начале каникул я упал с дерева, сильно ударился головой, очень многое теперь не помню.

— Да, ну, брешешь! — Восхитился мой собеседник сообщенной ему новостью. — А что меня зовут Степан, и мы с тобой сидим в гимназии за одной партой, тоже не помнишь?

— Прости, но нет, — развел я руками.

— Ну, вот! А я хотел у тебя три рубля в долг попросить.

— Извини, у меня пока и денег-то сейчас своих нет, — открестился я от такой идеи. Собственно, и денег, действительно, не было, да и чем-то мне этот «приятель» не понравился. Простоватый он какой-то, еще и разговаривал со мной с некоторым снисхождением. Не столько на словах, сколько по выражению его лица это было отчетливо видно.

В это время народ, собравшийся на лужайке, заметно зашевелился. Со стороны здания администрации в нашу сторону приближалось несколько человек.

— Боярин… Аристарх Федорович… — пронеслась волна шепотков над толпой.

Я поспешил закончить не слишком приятный для меня разговор, сдвинувшись в сторону родителей. Анна, которая все это время молча присутствовала рядом, направилась вслед за мной.

— Правильно, — негромко произнесла она, когда мы несколько отдалились. — Никогда он мне не нравился. Сплетник и врун. Не знаю, чего ты с ним все время дружбу поддерживал.

Меж тем, боярин Кобылин, достигнув места скопления своих работников, поднялся на невысокую трибуну и принялся держать речь. Не буду цитировать его речей дословно, общий же смысл заключался в том, что все работающие в его мастерских — как одна большая семья, и он, глава этой семьи, всегда готов прийти своим работникам на помощь. Хорошая речь, если, конечно, все сказанное было произнесено не только лишь для красного словца. Впрочем, вроде бы по обрывкам отзывов моих родителей, как человек и руководитель, боярин Кобылин действительно очень неплох.

А потом речь руководителя закончилась, и он предложил всем работникам показать приведенным членам своих семей свои рабочие места. Тоже, кстати, очень достойная идея! Я представил, насколько бы увеличилось число рабочих династий в моем бывшем мире, если бы для детей работников фабрик и заводов проводили подобные дни открытых дверей. По меньшей мере, завод родителей был бы для их детей уже далеко не чужим, абсолютно неизвестным производством, а чем-то вполне знакомым.

Однако интересную машину пытались изготовить мои родители! Пусть я и не инженер и особых дел с подобными механизмами никогда не имел, но какого-то дальнего родственника парового двигателя признать смог. Только вот главных отличительных особенностей, а именно, топки с дымовой трубой у этого парового двигателя не наблюдалось от слова «совсем». Функцию нагревательного элемента тут выполнял какой-то магический артефакт. Сразу же стала понятна и роль матери во всем этом техническом безобразии: а она просто выполняла роль этакого магического топливозаправщика, насыщая красный «рубиновый» накопитель данного паровика своей маной. И вовсе не нужно ей техническое мышление для этого!