Ирэн благодарно улыбнулась, слова Гайко много для неё значили. Хорошо здесь в Никольском, не то, что в столице, где каждый день как на «пороховой бочке»

Вошёл дворецкий доложил, что приехали князья Дадиани и Обуховы.

— Ох ты же, — рассмеялся Гайко, — полный дом князей. Проводи, князей в большую гостиную, мы сейчас подойдём.

— Вижу, Ирэн Леонидовна, что-то задумали, — обратился к Ирэн.

Ирэн рассказала наместнику, что надо Софью Обухову вести в Горное княжество. Требуется по обычаю, перед свадьбой познакомиться с семьёй и обычаями со стороны жениха. Брат сопровождать не может, вот и придумали наречёнными родителями стать.

Сегодня в храм поедут. Наместник обещался подъехать, чтобы переговоры с настоятелем прошли без проблем.

И здесь уже Морозов, который не отходил от Ирэн всё это время, благодарно улыбнулся наместнику.

***

Никольский храм производил впечатление. Старинный, большой, с пятью нефами, выстроенный целиком из белого камня, с маковками, отделанными сусальным золотом, храм находился в городе, окружённый невысокими зданиями жилых построек. Конечно, если бы храм находился рядом с особняком наместника, который и сам высотой был в несколько этажей, то его величественность бы потерялась.

Но храм словно «отошёл» от больших и богатых особняков, и разместился на улице, где дома были двухэтажными. Поэтому при подходе к храму людей охватывало благоговение. Большой, высокий, взлетающий в небо, с колоннами, возносящими стены ещё выше, он стоял в начале длиной улицы, просматриваемый со всех сторон.

Внутри храма было темновато, но это на вкус Ирэн. Для всех остальных, видимо, было привычно, соотношение светильников, свечей и золота.

В храм приехали все и даже Давид Дадиани с бабушкой Нино.

Настоятель сразу узнал Ирэн, встретил радостно:

— Дочь моя, давно не заезжала. А к храму я ездил, быстро строится. Говорила ты с Василием?

Ирэн голову наклонила, принимая благословение и улыбнулась:

— Конечно, отец настоятель, всё как надо сделаем. Василий мне говорил, что к осени уже освящать можно будет. Надеюсь, что как раз вернусь из поездки.

А сейчас мы к вам с просьбой.

Вышел Обухов и сообщил, что сестру хочет передать Ирэн и Морозову, чтобы как наречённые родители отвезли её познакомится с семьёй жениха. Одну, просто под присмотром отпускать не хочет, сам поехать не может.

Настоятель сказал, что ему надо исповедовать обоих претендентов на родителей, затем брата, сестру передающего, потом саму Софью.

И началось. Даже наместник, заглянувший в храм и уехавший через полчаса, потому что дела не могли ждать, ничего не смог сделать, чтобы ускорить.

К вечеру, когда стало понятно, что сегодня ни обед, ни ужин участникам обряда и тем, кто их сопровождал и не уехал, «не грозит», настоятель, наконец-то, вышел и торжественно объявил:

— Выйдите брачу…— запнулся, и сразу же исправился, — нарекающиеся, — обращаясь к Ирэн и Морозову.

Они вышли и встали словно и действительно были брачующимися. Во всяком случае Ирэн этот обряд наречения родителями очень сильно напомнил обряд венчания, с одной только разницей. Клятвы они произносили про «беречь дочь нашу наречённую».

Усталые и голодные всё равно решили ехать домой. Ирэн спешила, чтобы подольше провести время с детьми.

Теперь больше не осталось отговорок, пора было собираться.

Дорогие мои! Завтра постараюсь завершить эту книгу и начать публиковать книгу 4.

Книга 4 будет бесплатна впроцессе написания!

Люблю Вас! Вы лучшие!

Ваша Адель.

Глава 55. Вместо Эпилога

Следующие три дня прошли в сборах и подготовке. Наконец-то нашлось время спокойно поговорить с профессорами. Ирэн удивлялась сколько всего они, светлые головы, успели сделать за столь короткий срок.

Перегонный аппарат был усовершенствован и на выходе получался чистейший керосин. Начали разработки жидкого топлива. К сожалению, Ирэн не помнила точную формула дизеля, но тот двигатель, который они обсуждали с Кулибиным, мог работать вообще на всём, вопрос был только в стоимости. Но пока они найдут свою нефть в Стоглавой, расчёты вообще не имели смысла.

Именно поэтому эта поездка была так важна и Ирэн нисколько не обижалась на Морозова, что тот, каждый раз встречаясь с ней глазами утром за завтраком, задавал немой вопрос: — когда?

И Ирэн всегда всем объявляла план действий, в котором пока не звучало, что выезд планируется «завтра на рассвете».

Виленскому Ирэн написала сразу же, утром следующего дня по приезде из уездного города.

«Дорогой Серёжа,