— Ну и зачем ты всё ему рассказал? — Забела был недоволен, — посмотри сколько вокруг было таких «своих», а теперь что? Полные казематы.

Виленский поморщился:

— Так что теперь? Никому не верить?

— Да, никому, — Забела всё больше приходил в ярость

— И тебе? — усмехнулся Виленский

— Мне можно, — немного расслабился Забела.

Так за разговором дошли до Кремля. Забела, прежде чем пройти к Шувалову, отправил одного из гвардейцем к себе за Батыром.

В кабинете Шувалова уже было тесно. Увидев вошедших Забела и Виленского, Шувалов кивнул и скоро в комнате остались они втроём

— Ну что, голуби, прошляпили «достояние империи». Ничего вам поручить нельзя. Император приказал мне взять под личный контроль. Смотрите.

Шувалов показал, что сегодня с утра в маленькой гостинице на выезде из столицы было найдено тело настоятельницы монастыря Святой Елены с признаками удушения. Отметил, что почерк тот же, что был, когда нашли небезызвестную Жозефину Бейкер.

В убийстве этой леди пытались обвинить Виленского, но ведомством Шувалова были найдены неопровержимые доказательства невиновности барона и Бротте пришлось снять свои обвинения.

Сейчас ищут кто мог видеть настоятельницу до её смерти.

— А теперь, самое главное, и я попрошу вас господа не предпринимать поспешных действий, — Шувалов сделал паузу и развернул небольшой листок бумаги, лежавший перед ним на столе.

— Вы знаете, что мы внедрили людей в дом князя Ставровского, так вот, для связи с ними у нас постоянно находится человек, которого мы поселили в доме напротив. Сегодня он видел карету без гербов, закрытую, которая подъехала к особняку и из неё вынесли большой ящик. По времени совпадает с временем взрыва.

Забела резко наклонился вперед:

— Дайте мне гвардейцев

Шувалов вскочил:

— Сидеть, Андрей, я не для того столько времени потратил на эту старую змею, чтобы ты мне всё испортил. Скажи, на каком основании ты ворвёшься в дом Главы Государственного совета? А если её там нет? Если они специально нам «показали» этот ящик? Где тогда ты её найдешь? Гвардейцев ему!

Забела тяжело дыша, откинулся на кресле. Виленский сидел спокойно и только сжатые кулаки выдавали, что он на самом деле чувствует.

— Это вас обоих касается, — жёстко сказал Шувалов, посмотрев и на «мечущего молнии» глазами Забела и на сжавшего зубы Виленского.

Забела сделал несколько вдохов:

—Когда ваш человек из дома выйдет на связь?

Шувалов сначала хотел оборвать зарвавшегося подчинённого, но потом мазнул рукой:

— Ночью Андрей, ночью, да и то, если удастся. Не каждый день слуг выпускают из дома.

***

Особняк князя Ставровского. Москов. Сутки спустя после похищения

Граф Балашов чувствовал себя на осадном положении. Сегодня все собирались в офицерском клубе, а он должен был сидеть здесь, возле дяди.

Конечно, сначала тот втянул его в эту авантюру с разгромом стенда на выставке. Они с друзьями до этого кутили всю ночь, потом выпили ещё шампанского и поехали в Манеж. Сначала было весело, но потом всё пошло наперекосяк.

Пришла Ирэн, но пришла не одна, она откуда-то притащила с собой князя Обухова, да ещё и с его невестой, которая с таким ужасом посмотрела на Балашова, что он понял, помолвку разорвут.

Так и случилось.

Дядя, как и обещал, уже в полночь приехал за ним, и его, а вместе с ним ещё нескольких высокородных освободили, но в вечернем выпуске газеты уже было дано объявление о разрыве помолвки по инициативе стороны невесты. Да ещё и формулировка такая: «в связи с непонятной ситуацией вокруг репутации жениха». И не придерёшься, явно же семейный законник Обухова постарался.

И вот теперь он вынужден сидеть здесь, без баб, почти без выпивки и без карт. Вчера он, конечно, перебрал, попёрся к Ирэн, ухо после удара графином до сих пор болело. На сегодня выпивки не осталось, но очень хотелось, и поэтому Балашов тихо крался по коридору в сторону погреба, где он точно знал должно хранится вино.

Он уже зашёл в коридор, ведущий в поземную часть особняка, когда вдруг услышал голоса.

— Интересно, — подумал Балашов, кто это в такое время сидит в подвале и как же мне их обойти, чтобы добраться до вина.

Осторожно, старясь не шуметь, хотя именно в этом месте камень поглощал все звуки, Балашов прошёл вперёд и увидел жёлтую полоску света, пробивавшуюся из-под чуть приоткрытой двери.

— Чёрт, — выругался он про себя, — это же как раз та комната, в которой и хранится вино. Придётся подождать.

Нашёл тёмный угол и прислушался. Услышал голос дяди и второй голос с небольшим акцентом. С удивлением узнал голос Чарльза Уитворта.

Его дядя и броттский шпион? Вместе? Это что галлюцинация? Князь же патриот и ненавидит Бротту.