Я потеряла дар речи. Я слышала другие сведения, в том числе и от Ульри. Гораздо кстати более логичные, чем то, что озвучил сам Крэг! Чтобы мой охранник и поднял руку на женщину?! Сколько наблюдала за ним, у него было весьма трепетное отношение ко всем моим подавальщицам, поварихе и горничным. Каждой помогал: то ведро донести с водой, то тушу оленя с холодного ларя, да хотя бы дверь придержит.

– Нужен тебе такой в «твоих» людях, лея?

Потрясенно смотрела на охранника лихорадочно думая. Я-то думала, что Крэга пытались повесить за мародерство. Мало ли тогда после пожара было любителей поживиться добром. Голодные, усталые люди пытались выжить и оправдать кражу, лично для меня, было несложно в той ситуации. А убийство? Да еще и жены. Знали ли об этом мои «домашние»? Сама Ирна?

Официантка принесла чай и сырники и я кивком отпустила девушку. Пока размазывала сметану по творожному шарику, задумчиво рассматривала Крэга. Мужчина был спокоен. Словно он заранее принял все наказания мира и теперь просто отбывает повинность в своей собственной темнице.

– За что?

Охранник посмотрел на меня угрюмо. Да! Я вздумала лезть в душу, но он работает у меня, отвечает за безопасность моих людей, альтеи короля!

– Сарна... она была красива. Очень. И любила украшения, блестящие ткани и любоваться на свое отражение часами. Она всем нравилась, и не стыдилась оказывать знаки внимания другим.

Вот же сорока! Покосилась на Ирну. Похоже? Пожалуй. Получается, моему вышибале нравится один тип женщин. Крэг убил из ревности?

– Но скорее флиртовала, чтобы напомнить себе, что желанна и прекрасна, – мужчина криво усмехнулся, – я не возражал. Могут быть у женщины маленькие слабости? Пусть. А потом мы переехали в Орлум. Голод, пожары по всем городам, засушливое лето... это сказалось на всех. С работой было тяжело, а Сарне все хотелось новых платков, башмачков, лент и булавок.

Как пить дать из ревности! Глупая баба попалась. Нет уж, Ирна не такая. Она конечно смотрит голодными глазами на очередной писк кутерье, но, вздохнув, откладывает девчонкам на обучение и Энае на приданое. Думает, что я не вижу и скупает какие то ткани, красивую посуду: все что может пригодится девочке в гостинице. Даже младшие дочки вяжут что-то вроде салфеток сестре на свадебный «взнос».

– А потом пришел дворянчик и предложил много денег за пару ночей. Я как раз на смене был в порту, грузили в ночь большие корабли с островов, до дома далеко, – Крэг сжал в руках полотняную салфетку, – да хоть бы сто раз раздвигала уж ноги перед дворянчиком. Демоны бы с ней, шлюхой. Но заезжий лей попросил нашу дочь. Амике всего одиннадцать было.

Сырник безобразнейшим образом упал у меня изо рта. ЧТО?! У Крэга еще и дочь была? Вспомнила, с какой заботой он иногда смотрел на дочек Ирны и моргнула.

– И Сарна согласилась. Решила, что чай не сахарная девка, все равно ж в деревнях рано взрослеют, не городская неженка. Забудется. Зато столько золота! Мне бы в порту столько и за год не заработать. Собственную дочь опоила и подложила под этого ублюдка.

Я молчала. Кусок в горло не лез. Вот так мать! Нет уж, я была кардинально не права, когда решила, что Ирна похожа на эту Сарну! Когда нужно было вдовушка легла сначала под пьяницу, лишь бы девочки были пристроены, потом под дебилушку сына старосты, только ради того чтобы не тронули среднюю дочку. На колени передо мной опустилась не от сильного восхищения мной. Все ради малышек.

– Я когда приехал, мне деньгами хвалилась. Смотри сколько! И на дом и на двух коров, лошаденку еще какую купим. А я... я как обезумел. Наверх кинулся, а там этот... боров...

Крэг замолчал и наклонил голову вперед. Я уже пожалела, что завела этот разговор. Такие воспоминания вызывать из глубины души.... Страшное дело!

– В то время в столице мода была, при постельных утехах придушивать партнершу, чтобы значит ей удовольствия больше доставить, да и самому власть почувствовать. Как же, женщина, слабая, зависимая от твоей воли и силы. Эйфория! – Крэг стиснул зубы. – Он не рассчитал. Задушил Амику и не остановился. Я свернул ему шею. Как кутенку. А потом повернулся к жене и...

Вышибала усмехнулся криво. Продолжения не требовалась. Я бы сама эту кукушку придушила.

– А когда вешали за убийство дворянчика-то, веревка и оборвалась. Народ загалдел, что это знак божий! Невиновен я. Судья и не рискнул повторно вешать. Так и живу. Со своими грехами, – Крэг поднял на меня взгляд, – ну что, лея, нужен тебе такой человек?

– Глупости не говори! – оборвала я мужчину, – я бы твою жену сама на клочки порвала!

Висельник прищурился, настороженно меня разглядывая.

– Ты там мне слезливыми историями не юли, берешь Ирну с девками? – несколько грубо пошутила, стараясь отогнать картинку вставшую перед глазами.

– Да я же свою жену, вот этими собственными руками!

Мягко опустила ладонь на вытянутые руки мужчины. Грэг тяжело дышал, воспоминания душили его и, готова поклясться, он винил себя. В чем только? В дурной бабе? В том, что был в порту?