Достав коробку, я аккуратно вынул корону и протянул ее баронессе. Она взяла корону повертела в руках внимательно осматривая.

— Тяжелая, — заметила она, прикидывая вес.

— Как и бремя любого правителя, тем более императора. Примерь.

Девушка надела корону прислушиваясь к ощущениям.

Несколько секунд ничего не происходило. Девушка оглядывалась по сторонам, изучая посетителей в почти полном обеденном зале гостиницы. В какой-то момент ее аура вспыхнула гневом, лицо исказилось, а щеки покраснели.

— … да как он смеет!

— Стой! Не надо!

— Но он считает, что вы… Что я…

— Не имеет значения. Все, снимай. Вижу, что артефакт прекрасно действует.

— Если эта корона, попадет на голову императора, думаю, следует ожидать серьезных перестановок в его окружении и, наверное, целую череду смертельных казней и вереницы ссыльных и опальных дворян, — шепотом предположила баронесса, умерив вспышку гнева.

— На то и расчет, — ухмыльнулся я. — Хочу, чтобы обо мне забыли на какое-то время. Пока наверху будет грызня, интриги и чистка, я успею сделать все, что задумал.

На следующее утро прибыл Верховный маг. Он приехал в карете с императорским гербом, в сопровождении дюжины гвардейцев. Дорога во дворец должна была занять не больше часа, так что мы успели немного поболтать и обсудить некоторые планы. Мое желание на какое-то время отдалиться от дел империи и обустроится, ему весьма понравилось.

— Я очень устал, господин Ваттан, — жаловался я Верховному магу. — Изображать из себя чудовище, некроманта, демонолога, то еще удовольствие, в то самое время как самому мне эти дисциплины не очень-то и нравятся.

— Поверьте, господин Дидар, я вас прекрасно понимаю и очень ценю исполненный вами долг.

— Благодарю. Но и эти темные искусства, не лишены своих прелестей, хочу заметить. Долгое изучение демонических рун позволило мне проникнуть в некоторые, недоступные обычным магам, области и совершить несколько удивительных открытий. Думаю, лет через пять, я смогу представить на рассмотрение коллегии полноценный труд по этим дисциплинам, а пока прошу принять от меня скромный подарок в благодарность за вашу заботу. Я назвал этот артефакт — «Цепь жизни». Создавая этот амулет, я использовал открытый мной металл и часть знаний, что я смог выведать, пытая на алтаре демонов, призванных из нижнего плана.

— Новый металл! Новые тайные знания, вырванные у демонов под пытками! Вы полны сюрпризов, господин Архимаг! — воскликнул Ваттан с осторожностью принимая из моих рук тяжелую цепь амулета. — Уже одно это тянет на полновесную авторскую работу. Которая, несомненно станет украшением библиотеки.

— Приятно слышать. Амулет я создал, ведя непростой бой за собственную жизнь и здоровье. Вам ведь известно, что мне уже больше ста сорока лет. Для вас это тоже актуально, не так ли? Так вот, с проблемой старения я разобрался. Теперь же хочу и вам пожелать долгих лет жизни, и амулет об этом позаботится.

— Весьма польщен, и приятно удивлен, не стану скрывать, господин Дидар. Думаю, Архимаг Фаир будет очень расстроен, узнав о том, что у меня с таким амулетом, есть все шансы пережить его, лишив бедолагу возможности занять мое место при дворе.

— Прежде у меня не было столько времени, но теперь, когда мне не надо больше противопоставлять себя всему миру, я наконец займусь более перспективными проектами. Но помните, что амулет не имеет привязки, и будет служить любому, кто пожелает им воспользоваться.

— Как интересно. Я учту эти особенности. Надеюсь, в дальнейшем, вы подготовите трактат об открытом вами новом металле так положительно взаимодействующего с магией?

— Ну разумеется! Не все же демонам им пользоваться!

Похоже было на то, что Верховный надолго залип с новой игрушкой. Тем не менее в его ауре читалось явное недоумение и какая-то растерянность. Судя по всему, он до сих пор не мог поверить, что тот, кого считали воплощением мерзости, приспешником исчадья ада, на самом деле оказался белым и пушистым, милым старикашкой, который ко всему прочему больше десяти лет вынашивал планы как обратить темное искусство во благо. Он и сопровождать меня к императору взялся лишь потому, что до сих пор не уверен, можно ли мне доверять.