И, сняв белоснежную перчатку, руку ему тянет для пожатия. Показательный жест. За спиной своего старика, тогда Эйв в первый раз и увидел высокомерного ангелочка в бантах. Его даже познакомили, он попытался произвести впечатление: ясно и четко проговаривая согласные, восхищаясь духами маленькой девочки, называя парфюм сцентом, а сладкое не свити, но пуддингом. Всячески подчеркивал своё знание «аристо». Глэдис сперва поощрительно похихикала над ним, но затем покраснела, а через пять минут вовсе покинула здание.

Вот чего она такая странная сегодня? Да и у меня все нейроны «сломались» от её запаха. Положим моей вины в реакции подросткового организма нет, а Глэдис ничего не поняла, ведь это было видение. Но если это не мысли Эйва, а…

Я вызвал ментальным усилием образ Глэдис перед собой. Высокая, в своего отца. Ладненькая, с аккуратной, оформившейся грудью. Глаза такие повелительные, затуманенные сейчас поволокой страсти, а губки томно шепчут: «это мой первый раз, будь со мной нежен».

Я резко шлепнул себя по щекам, и этим обязательно привлек бы к себе всеобщее внимание. Но так своевременно раздался спасительный стук в дверь класса, а в дверях возникли две головы. Совсем позабытые мной, в момент странного мятежа чувств.

— Мистер Чирил, нас задержал мистер Джонс для помощи во время экзекуции наказуемого. — почтительно доложил Хупи. — Пострадавшего пришлось тащить в лазарет. Вот записка.

Маргери взглянула из-за его плеча на меня как-то яростно. Ничего не понимаю: двадцать ударов по ладони — это наказание из моего видения. В реале же всё обошлось.

*Дружки, знакомые, слуги. Свита правильного британского пацана.

**Lavatory — уборная.

Не обошлось. На кретина Тайлера кто-то настучал, что тот носился по школе и чуть не сбил нашу принцессу. Поскольку все работники гимназии ежемесячно получают внушительную доплату от фонда лорда Беллингема, как бы не больше официальной зарплаты, судьба нарушителя была незавидна. Старик Джонс взъярился и прописал бедолаге тридцать ударов.

Конечно, линейка не «капитанская дочка» — плётка-девятихвостка, которой моряков на флоте до сих пор наказывают. Но мало Кристоферу Тайлеру не показалось. Рыдающего, его отвели в гимназический лазарет.

При чем тут я? Сам не понимаю. Но эти два отщепенца меня под обвинение в жестокосердие подвели, а под шумок восстали. Как начало перемены огласил переливистый звон колокольчика в руках нашего привратника, Маргери и сказала на весь класс:

— Неужели тебе его совсем было не жаль, Эйв?

— Кого его, Мардж? — спокойно спросил я. — Вчерашнего тёмного? Или Хупи, захлебывающегося слюной, каждый раз при взгляде на тебя? Если второе: будьте счастливы. Дарую вам свое благословение.

Если бить, так сразу в челюсть. Мне тут Клайв нашептал втихаря на уроке, что вчера эти двое отходили и в кустах подозрительно хихикая, возились. Женскую логику я не понимаю: вроде публично не отшивал, монеткой на пиво вчера отдарился — с чего такой резкий разворот в отношениях? Звериная интуиция Маргери сработала?

— С темы съезжаешь. — вмешался сразу Хупи. — Кто, если не ты настучал на первогодку. Леди Глэдис таким не занимается. А вот ты постарался выслужиться.

Просто опытный боец на арене злословия. Талантливо меня противопоставил школьной принцессе, нашел мотив. Даже не возразить. Глэдис за год в должности препостора много раз гимназистов отчитывала, но наказала всего однажды: хитрого мальчугана, облившего водой из питьевого фонтанчика её подружку. Три удара линейкой. Как говорится «дайте две», за возможность посмотреть на мокрую школьную форму, облепившую симпатичную девчулю.

Алиби у меня нет: одногодки, заходившие торопливо в гимназию, ни с кем не болтали. Эти двое тупиц, бывшие со мной, в туалет отбегали носик попудрить. Очень подозрительно. Прежний Эйв с ходу бы кинулся в драку, но мои эмоции холодны, как ледовый саван над Европой.

— Мистер Хупи, — едко ответил ему, — ваше определение слова «служба» коррелирует только с вашим понятием долга. Очень переживаю за лорда, которому ты поклянешься служить.

Моя слова сильно его задели: лицо пошло пятнами, кулаки сжались. Маргери ринулась спасать ситуацию.

— Ты сильно изменился после казни тёмного, Эйв. — заявила она. — Упал в обморок, собрался покинуть Нью-Лан.

Одна бывшая подруга, может с легкостью заменить стадо врагов. Клевещет, но искусно. Только ореола слухов вокруг меня не хватало: сочувствует темным, решил покинуть оплот порядка и благочестия бегством. Правда у этой игры есть и другие ворота.

— Запах навоза собьет с ног любого джентльмена. — отомстил ей. — Мне очень жаль, что новый Оксфорд построили у Нью-Дели, но я с Винстом и Клайвом приложу все усилия, дабы с Божьей милостью поступить в него. И конечно, вернуться в родной город, закончив полный курс обучения, с навыками и умениями, чтобы преумножить славу Нью-Лана!

Поскольку про конюшню отца Маргери всем было известно, а речь моя наполнена патриотизмом и поминанием Господа, одноклассникам она зашла со страшной силой. Бледные от волнения Клайв и Винст закивали, кое-кто захлопал, среди девчонок раздались смешки, адресованные Маргери.