Под серебряным сиянием луны разрывное течение светится и зовет меня. Все, что мне нужно было бы сделать, это лечь на спину, пока вода, похожая на щупальца тянула бы меня внутрь и вниз. Мое мертвое тело оказалось бы посреди Тихого океана еще до того, как кто-нибудь узнал бы о моем исчезновении. Мой отец решил бы, что я снова сбежал, мама обвинила бы отца в том, что он прогнал меня. Но они будут продолжать думать, что я где-то живу своей жизнью. И будут пытаться разыскать меня, а я буду смеяться в аду над их бессмысленными попытками.

Набираясь смелости, я делаю еще один большой глоток спиртного. На язык попадает лишь мельчайшая капля. Поднимаю бутылку и прищуриваюсь через стекло. Пусто. Отбрасываю ее в сторону.

Мне нужно покончить с этим, но я слишком пьян, чтобы двигаться.

«Вставай», — говорю я себе. — «Пока не вырубился!» — Я тру лицо и шлепаю себя по щекам. — «Проснись!».

Возможно, я никогда больше не смогу найти в себе мужества сделать это.

Но я хочу этого. Хочу обрести покой. Свободу. И не вижу другого пути.

Наконец, я встаю на ноги, и темный горизонт изгибается и наклоняется перед моими глазами. Это должно быть легко, как бы я ни был пьян.

Надеюсь, Кайя сможет меня простить. Сейчас я не самый любимый ее человек, но если бы не она в последние несколько лет, то не знаю, смог бы я прожить так долго.

— Черт, это ты. — Эштон, старший брат Кайи и мой бывший лучший друг, подходит ко мне с доской для серфинга подмышкой. Он изучает меня, затем песок вокруг меня. Замечает пустую бутылку. — Ты действительно кусок дерьма.

— Ты это уже говорил, — говорю я невнятно.

Я вижу, как напрягается его челюсть. Этот парень ненавидит меня до глубины души. Я мог бы подраться с ним, может быть, он ударил бы меня достаточно сильно, чтобы убить.

— Хочешь вырубить меня, сейчас самое время. Я не буду сопротивляться.

Он прищуривается, как будто размышляет об этом.

Взрыв смеха раздается откуда-то из темноты внутри меня.

— Тебе придется убить меня, потому что я никогда не перестану трахать твою сестру. — Слюна скапливается у меня во рту. Я сплевываю на песок.

Напряжение так сильно напрягает его мышцы, что я чувствую, как меняется воздух вокруг нас.

Хорошо. А теперь, блядь, ударь меня.

— Ты мне больше нравился, когда был никем. — Он устремляется к воде. — Надеюсь, Кайя бросит тебя.

— Не бросит. — Я качаюсь на ногах. — Она слишком отчаянная, черт возьми.

Хотелось бы мне втянуть слова обратно, сломать себе челюсть, чтобы больше не мог говорить. Потому что на самом деле я не имею в виду ничего из того, что говорю. Но мне нужна боль. Мне нужно что-то почувствовать, потому что прошло слишком много времени, с тех пор как я вообще что-то чувствовал. Ни с Кайей, ни когда занимаюсь серфингом, ни татуировки, ни удар кулаком в челюсть. Я полностью оцепенел.

Эштон останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо.

— Хочешь, чтобы я убил тебя на хрен, в этом смысл?

— Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься.

— Протрезвей. Ты начинаешь говорить, как твои кузены-неудачники.

Я бросаюсь на него, но алкоголь лишил меня осторожности, и он легко пихает меня на песок. Прижимает свое предплечье к моему горлу.

— Прекрати! Иди домой.

— Пошел ты, — выплевываю я сквозь зубы, с трудом переводя дыхание.

Он качает головой, затем отталкивает меня.

— Возьми себя в руки.

Я смотрю, как он входит в воду. Исчезает за волнами.

Мой желудок переворачивается и сжимается, тошнота разрывает мои внутренности. Я переворачиваюсь на бок, чтобы меня вырвало, но только кашляю и отплевываюсь. Тошнота остается внутри меня, и пустота, которой является моя душа, удручающе оцепенела.

— Покончи с этим, Райкер, — бормочу я про себя.

Ненавижу то, что сказал Эштону о Кайе. Я ненавижу себя до такой степени, что даже не представлял, что такое возможно.

Иду к воде, следуя по зеркальной линии воды сначала до лодыжек, а затем и до колен. Потом по бедра. Вода, словно руки, обволакивает мои икры. Песок под моими ногами проваливается в глубокую расщелину. Я теряю опору. Голова уходит под воду. Я открываю глаза, слышу грохот набегающих на меня волн, но не вижу ничего, кроме темноты, которая тянет и пытается поглотить меня.

Стремительный прилив обволакивает меня. Тянет меня в море. Вся эта пустота скоро закончится. Я закрываю глаза и пытаюсь заставить свои легкие вдохнуть. Чтобы ускорить процесс, наполнить их соленой водой, но инстинкт выживания моего тела отказывается.