В ресторане нет ничего вычурного. Стены уставлены полками, на которых выставлены всякие хитрые безделушки, которые хранятся у бабушки. Стены также украшают картины, изображающие пляжи, кур и фермерские постройки, похожие на те, которые я видела, когда мы подъезжали. Есть также фотографии в рамке, на которых изображена молодая женщина, обнимающая разных людей. Никто из них не знаменит и нет автографов, как я видела в ресторанах раньше. Тем не менее, эти люди должны быть достаточно важными, чтобы заслужить рамки и висеть на стенах.

Пространство не имеет четкой тематики оформления, создавая ощущение домашнего уюта, пропитанного историей, о которой я ничего не знаю. Внутренний дворик такой же большой, как и внутренняя обеденная зона, со скамейками для пикника и зонтиками, разбросанными вокруг. Открывается вид на засеянное поле, окаймленное различными оттенками зеленого, и на разбросанных повсюду людей в огромных шляпах от солнца.

— Я так рада, что вы здесь. — Женщина сжимает плечо Матео. — Прошло слишком много времени. — Она практически подпрыгивает на носочках. — Я принесу вам специальное блюдо. Садитесь. Садитесь. — Она взмахивает руками, показывая, чтобы мы сели на ближайшую к перилам скамейку. — Напитки. — Она уходит пружинистой походкой.

Я ловлю себя на том, что широко улыбаюсь.

— Это невероятно. Как ты нашел это место? Я бы никогда не узнала, что оно здесь.

Матео опирается локтями на выцветшую на солнце деревянную столешницу, в его темно-карих глазах сверкают искорки карамели.

— Не я. Они нашли меня.

— Нашли тебя?

— Привет, племянник. — Высокий, стройный мужчина с длинными волосами, собранными в тонкий хвост, и улыбкой без нескольких зубов, ставит перед нами два запотевших бокала с чем-то розовым. — Давно не виделись.

— Чаки. — Матео пожимает руку мужчины.

Руку, которая, если судить по шрамам и мозолям, повидала изрядную долю ручного труда.

— Я слышал, что в прошлом месяце ты доминировал на «Большом гребне».

Матео пожимает плечами.

— Ты отлично выступил.

Матео не отвечает.

Взгляд Чаки переходит на меня.

— Кто твой друг?

— Туристка, — говорит Матео с игривостью в голосе.

Я бросаю на него свирепый взгляд и представляюсь.

— Элси Паркс.

Он пожимает мне руку, кожа его руки намного грубее, чем у женщины.

— Алоха.

— Как Митч? — спрашивает Матео.

Я подношу напиток к губам, не имея ни малейшего представления о том, что это такое, но очень хочу узнать. На язык попадает ледяная жидкость, одновременно терпкая и сладкая. Может быть, гуава?

— Не знаю. — Чаки хмурится. — Не видел его уже несколько недель.

Матео опускает подбородок, слегка покачивая головой.

— Лиана здесь. И ее сестра тоже.

Матео поднимает голову и улыбается, но его взгляд выглядит обеспокоенными.

— Это хорошие новости. На прошлой неделе я встретил Криса. Он сейчас подменяет меня на рынке.

Они продолжают передавать и получать информацию о незнакомых мне людях. Я смотрю на поля и наблюдаю, как люди собирают урожай вручную, а дикие куры разгуливают на свободе. Теплый ветерок гонит облака по небу, отбрасывая на поля различные тени и свет.

— Приятно было познакомиться, Элси, — говорит Чаки, прежде чем уйти.

— У меня так много вопросов, — говорю я, с любопытством глядя на Матео.

Он отпивает половину своего напитка.

— Не могу обещать ответа, но можешь попытаться.

— О, я попытаюсь. — Я сужаю глаза, изучая парня в поисках хоть малейшей реакции, которая могла бы раскрыть его секреты. — Ты живешь в доме, где полно людей, с которыми ты почти не разговариваешь, но приходишь сюда и кажется, что все вокруг твои лучшие друзья.

Он кивает, но не говорит ни слова.

— Что это значит?

Матео смотрит на поле. Облизывает эти до обидного красивые губы.

Убедившись, что он не собирается отвечать, я беру ламинированное меню в конце нашего стола. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это не меню, а история. История фермы «Алоха-айна».

— Здесь работают бездомные. — Я читала, что на Гавайях существует ужасная проблема бездомных. Коренные жители, чьи семьи управляли этими островами на протяжении нескольких поколений, оказались в невыгодном положении и теперь не могут позволить себе жить на землях своих предков. Да пошли вы, колонизаторы. — Ты упомянул, что они нашли тебя. Ты был бездомным?

Матео пристально смотрит на меня.

— Но… твой отец и семья. — Я сглатываю, пытаясь проникнуть в его прошлое. — Твои кузены.

— Я сбежал из отцовского дома на Большом острове, когда мне было пятнадцать. Устроился на работу на рыболовецкое судно из Кайлуа в Гонолулу. — Он взбалтывает лед в своем стакане. — Денег хватило ненадолго. Я оказался на улице. Тетя Алана взяла меня к себе. Дала работу, еду и цель.

Я опускаю руку, когда понимаю, что прижимала ее к губам. Прочищаю горло.