Я чуть не стукнула себя по голове с криком «Семен Семеныч!», но здесь обратила внимание на табличку на доме, мимо которого мы шли, ибо она благодаря своим размерам была отлично видна в свете фонаря, и осознала, что изумляться я буду этой ночью, похоже, часто.

– Какой загадочный поселок, – сказала я будто себе, но Дима, разумеется, переспросил. – Там номер дома неправильный. «Тридцать один» на табличке. Но это же твой, а мы идем мимо, так что… – развела я руками, на что Дима с удивлением заметил:

– С чего ты взяла, что это мой дом?

– Ну как? Ты же сам написал «31» в скайпе.

– Нет, мой дом тридцать четвертый. Мы почти пришли.

– Как же это? Я точно помню. У меня хорошая память на цифры. Можешь проверить в чате в своих исходящих.

– М-да? Знаешь, иногда нажимаю не туда. Цифры 1 и 4 рядом на нумпаде, друг под другом. Мог случайно ткнуть не туда.

«Мог случайно ткнуть не туда?» Я даже рот открыла от этакой легкомысленности.

– А я могла случайно приехать не туда! – передразнила его я, намекая на серьезность его ошибки.

– Да нет же, я бы все равно вышел тебя встречать. Ты бы не смогла заказать такси на этот адрес. Так что какая, в сущности, разница, тридцать один или тридцать четыре?

– Смотря куда обращаться. У меня в телефоне вбит номер старой компании, там звонить надо, а не как вы все молодые привыкли – в приложении адрес тыкать. Они спрашивают твой адрес, а потом: «По городу?», и ты отвечаешь, что да. Могут спросить район. Могут и не спрашивать. Посадка стоит конкретную сумму, а дальше считает счетчик. Они называют тебе цену за километр, и все. А водителю ты уже говоришь адрес.

– И что? – не впечатлился мой взбалмошный (как оказалось) спутник данной историей. А жаль, я старалась. – Я бы заметил, что не так тебе написал, и все равно бы вышел тебя встречать. К тому же на моем доме нет таблички с номером, а здесь дома расположены хаотично. К примеру, тридцать четвертый должен по идее стоять на другой стороне, вместе со всеми четными, но нет, потому что дома здесь только по одной стороне пока идут, потом-то, наверно, еще настроят… А вот и он, кстати. Радуйся, сейчас отогреешься.

Я радовалась ровно две секунды, пока не подняла глаза на дом. М-да, мысль о том, что мне предстоит еще много раз удивиться, оказалась пророческой. И теперь понятно, почему здесь не было таблички, тут и забора-то не было. И дома тоже. Точнее, стояло тут нечто – старое, развалившееся и почти полностью сгоревшее.

– Это что такое? – Я нервно захихикала и уставилась на своего принца в надежде, что Дима сейчас засмеется, скажет: «Обманули дурака на четыре кулака!», и мы вернемся к двадцать первому дому. Ну или к тридцать первому, мне без разницы. Лишь бы не сюда.

Но он, увы и ах, оставался серьезен. Более того, достал ключи и поднялся на крыльцо, оборачиваясь на меня с немым вопросом, мол, ты идешь или так и будешь там стоять?

Я все еще не двигалась, только моргала, разинув рот, поэтому молодой человек снизошел до пояснения:

– Дом сгорел, но не целиком. Именно поэтому его отдали так дешево. Заходи.

Дверь со скрипом отворилась, обнажая темное пространство, в котором притаилось кровожадное Зло. Или просто так казалось, учитывая обстоятельства и внешний вид особняка.

– Любку бы сюда, – вздыхая, пробубнила я себе под нос, неуверенно поднимаясь по трем невысоким ступенькам крыльца.

Как она возбудилась, услышав заветное слово – Высокое! А оказалось, что, во-первых, не Высокое, а Высокое-2 (уже не так пафосно звучит, чуете?), да еще и сгоревший дом, который продали по дешевке. Зато образ Дмитрия дорисовывался. А то было какое-то ощущение потерянных кусочков пазла, из-за которых общая картинка не желала складываться. Я все думала, откуда деньги у такого умного, интеллигентного, образованного парня, занимающегося творчеством. У таких обычно и гроша нет (знаю по себе, хоть я и не парень, но этот признак одинаково правдив для обоих полов). Теперь стало ясно: состоянием и не пахнет. Не сказать, чтобы я расстроилась, я говорила уже, как отношусь к успешным бизнесменам и прочим «крутым чувакам». Но перспектива встретить новый год, сидя на истлевшем диване и вкушая еду с покрытого пеплом стола, да еще и вдыхая отнюдь не прекраснейший аромат мандаринов, а запах чего-нибудь горелого, меня отнюдь не воодушевляла.

Наконец мой кавалер (а может, просто друг? не знаю, какими он видел наши зарождающиеся отношения) уразумел природу моей робости (я все еще не решалась переступить через порог) и успокоил:

– Не бойся, мы будем отмечать в полностью отремонтированном помещении. Весь этаж – дань современным технологиям, ты такого еще не видела. Я бы не повел такую девушку в бомжатник.

– А, фух, – известным жестом стерла я фальшивую испарину со лба и уже смелее зашла в дом.