Муся привела сына за пару часов до моего отъезда и мне потребовались определенные усилия, чтобы сосредоточиться на происходящем. Мысли у меня были заняты чем угодно, кроме как пристраиванием троллихи с сыном, но и отмахнуться от женщины я не могла. Особенно когда Муся подошла ко мне, выталкивая из-за спины тролленка.

– Поглядите, лея, мой Грю.

Я же не находил сил в себе даже кивнуть в ответ, молча разглядывала Грю и понимала, что «либо я дурак, либо лыжи не едут». Тролленок был… белым.

Нет, не так.

Кожа Муси была насыщенного оливкового цвета. В общем, как говорила одна моя знакомая – «красивый зеленый». А у ее сына... нет, я не сомневалась, что Грю был сыном Муси: совершенно одинаковые глаза и низкий лоб, но вот скулы и подбородок, который не так уж сильно выдавался вперед как у троллихи, да и нижние клыки едва–едва выглядывающие из–под губы, явно были «отцовские». И цвет его кожи! Он был гораздо светлее чем у троллей.

И хотя мой опыт общения с троллями ограничивался только Мусиной персоной, я сомневаюсь, что столь светлый в фаворе у горного народца. Или это и имелось в виду под «слабый совсем»? Ну не к физическому состоянию же! Румянец на щеках «малыша» явно не лихорадочный.

– Грю?

– Здравия, Госпожа, – выдало баском чудо, отчего я едва не подпрыгнула.

Хотелось выпучить глаза на неправильного тролля и немедленно потрясти Мусю насчет отцовства. Сама троллиха взволнованно переводит взгляд с меня на Грю. А имею ли я право допрашивать эту женщину? Захочет сама расскажет – не простая, чувствую, там ситуация. Но вот… Меня не покидало чувство, что завтра явится папаша тролленка и заявит на него права. Слишком чуждый был Грю.

Кто вообще мог провести ночи с Мусей? Не отрицаю, троллиха дама видная – особенно издалека ее хорошо видно, но внешность весьма специфична. Я, конечно, собираю всех сирых и убогих под крылышко, но конкретно сейчас – насколько это опасно?

– Муся, – шепотом позвала я троллиху, – спрашивать ни о чем не буду, то твоя тайна, ты мне только скажи, у нас проблем не будет, отец, он... ну добровольно?

– Добровольно, – в сердцах кивнула Муся.

Вздохнула. И ведь есть же какой-то мужчина, отказавшийся от тролленка. Делить постель с Мусей ему ничего не мешало, а вот ребенок... Наверное, они давно в странствиях – вот и ответ на вопрос откуда у троллихи такой словарный запас. За цыпленка и курица лютый зверь, а уж обучится словам, женщине по плечу из какого бы племени она не была.

Однако Муся явно прячется. Все ее оговорки, жесты, желание уйти в тень, которые я вначале принимала за стеснение, теперь кажутся поступками совсем иной природы. Интуиция кричала на «великом и могучем», что я даже заволновалась. И как поступить?

– Почему столица, Мусь? Здесь же искать могут.

– Токмо тут работу найти можно, в деревнях чураются, с батогом гонят, – грустно поведала троллиха.

– Вот значит что, если хоть на секунду почуешь опасность, переправим тебя в Артвиль, к моему брату, – предложила я, – отец ведь не из ваших?

– Не из наших.

И послышалась мне в ее голосе такая тоска, что стало неудобно.

– Грю, за лошадьми ходить обучен?

– Нет, Госпожа, – тролленок метнул быстрый взгляд на мать, – но надобно, так научусь, матушка говорит на вас работать не зазорно.

Не зазорно? А на других что?

Минуточку!

Троллям зазорно?

Хотя, что я знаю об их культуре. Может они вообще считают позором работу, да еще и на «малышей» людей. Но все-таки... Ну не принц же королевской крови предо мной, чтобы ему было зазорно на меня работать. На секунду представила Мусю в фаворитках какого– нибудь короля и едва сдержала смех. Тогда да, может и стыдно было бы работать, а на самом деле то что? Ничего не понимаю.

Встала и обошла юношу по кругу. И вот как поступить? Тролли они в доме сомнительную пользу приносят – народ их пугается, особенно вечером в полумраке, но куда вот погнать женщину с ребенком? Даже если это зеленая громадина. Пусть будут, в глубине сада, может и воры поостерегутся, если смогут обойти защиту изгороди. Хотя не дело это женщину кидать на амбразуры: не будет ли с моей стороны подлостью, оставить Мусю как последний рубеж. Ко мне вполне могут забраться убийцы, а если троллиха пострадает? Смогу ли я себе простить это...

– Значит, занимайте комнату на первом этаже, вам там просторно должно быть. Лошадок пока нет, но будешь учиться, за лошадьми постояльцев тоже нужно будет ухаживать, договорились?

Муся часто закивала, украдкой вытирая глаза. Ребенок коротко поклонился, улыбнувшись. Вид оскалившегося в радостном порыве тролленка просто прекрасен. Приложила все силы, чтобы не вздрогнуть.

Надо попросить его при клиентах не улыбаться.

– Муся, – я понизила голос до шепота, – над твоей комнатой будет жить девушка. Если запахнет жаренным, хватай ее и беги.

– Куда бежать то? – одними губами спросила Муся.