Поджала губы. Так вот как они думают! Крик северянина привлек внимание Грэгорика, который уже двинулся в нашу сторону, но я остановила мужчину жестом. Такое чувство, что я чего-то не знаю в этой ситуации. Чего?

– Я повторюсь, Муся – мой друг, и у меня нет желания отдавать ее племени, которое проклято богами. Вы десять лет не вспоминали о мальчике, а теперь одумались? Зачем?

Оба великана посерели. Попала в цель? Потрясающе. Может, хоть сейчас они станут разговорчивее.

– Откуда ты знаешь о проклятии?

Я замялась. Вот действительно откуда? Стоит ли так сразу раскрываться? Мое молчание мужчины восприняли как нежелание общаться. Переглянулись.

– Мы не обязаны отвечать, – хмуро огрызнулся Азават. – Вся твоя бравада продержится ровно до ближайшего здания городской управы, а потом заявится стража и выволочет троллей на улицу. Тебе же не нужна шумиха перед открытием гостиницы.

Я закусила губу от возмущения. Разведка у них работает быстро. Успели узнать кто я, что я и точную дату открытия «Кобылы». Вот же наглые сверх меры. Пришли и требуют. Смеют угрожать. Разве так будут разговаривать люди, настроенные на диалог? Шумиха негативного плана мне и правда не нужна. А великаны наглецы, решили давить на самое больное. Да еще и «тыкают». Некрасиво работаете, граждане северяне.

– А почему вы решили, что она будет?

– Не дело похищать лее беззащитных женщин моего народа.

И улыбочка у Азавата такая кривая. Гады. Сжала кулаки. Какие же они все-таки... сволочи. Нет уж, Мусю они не получат. Это вы еще, господа, не знаете об Иштар, старшей жене Эшту. Хоть где-то пригодилась любвеобильность богов.

«Не богохульствуй»

Ого! Иштар незримо в моих мыслях. Уже попроще. Значит можно быть наглой до определенного предела. Понять бы правда какого. Если они меня душить начнут – успеет Грэгорик или нет? Великанам терять нечего, они и так прокляты. Аккуратно, Тина, аккуратно!

– Вашего? – я вскинула бровь, – Муся – гражданка этой страны и мой деловой партнер. Не боитесь, что МЫ выступим к вам с ответной нотой протеста.

– Гражданка? Что нашелся мужчина, который женился на троллихе? Лея, не смешите меня.

Судя по удивленному восклицанию Маххабата я его явно из колеи выбила, но все еще пытается хорохорится.

– И, тем не менее, Муся – гражданка Истрана и вам придется смириться с этим фактом, ни ее, ни ребенка вы не получите.

– Может быть, мы договоримся?

Маххабат в очередной раз заткнул Азавата жестом. Угу. Договоримся. Еще я троллиху с сыном на верную смерть не отправляла. Однако надо отдавать себя отчет, что я действительно не смогу жить, ожидая нож в спину. Один–два дня. Но неделями? Годами? Надо идти ва–банк.

– За что вас прокляла Масура? И в чем оно состоит? Что искупит гнев богини? – выпалила я на одном дыхании.

Великаны затихли и смотрели на меня в священном ужасе. Судя по всему, общаются: вон как переглядываются, явно с пониманием происходящего. Только вот как? Осмотрела руки. Неподвижны. Значит не знаки. Телепатия? Ну мои мысли они точно не читали. Неужели между собой? Возможно с помощью амулета?

– Вот уже пять лет, как я покинул земли своего клана вместе с небольшим отрядом, – начал наконец Маххабат. – После того, как Масура прокляла нас.

Пять лет! Значит, Мусю таки искали. Остался вопрос зачем? Надеюсь они не думают, что разжалобившись насчет судьбы его народа я позволю принести Мусю в жертву! Подумаешь. Тех мифических великанов я знать не знала, а Грю и троллиха они свои, родные. Начали и замолчали. Мне что каждое слово из них тянуть?

– Давайте на чистоту, от этого зависит, насколько мы продвинемся в решении вашей проблемы.

– Сначала все шло как обычно. Вождь даже обрадовался, когда сбежала троллиха, ублюдок без благословления древа долго бы не протянул. Все великаны завязаны на священный артефакт, без него не выжить детям, и не родится новым, потому нас так мало за пределами наших земель. Род вождей умел должным образом заботиться о священном дереве, которое каждый год расцветало тысячей цветов.

Наверное, это действительно чудо – цветущее дерево среди зимних сугробов. Но что значит, что Грю не должен был выжить? Как же тогда Муся уберегла сына. Я начинаю думать, что троллиха великая женщина. Даже красивая по-своему, если к ней привыкнуть. Улыбаться ей, правда, не надо.

– А потом дерево начало умирать. У нас перестали рождаться дети, женщины просто не вынашивали их. Даже освобожденные ото всех обязанностей, полностью лежавшие и находившиеся под присмотром шамана. Малыши стали болеть, многие ушли за грань. Яблоня прекратила отзываться на зов вождя – она просто не цвела. Мы заподозрили, что у дерева новый хозяин его души, но дерево осталось глухо и к словам Нимлика.

Маххабат замолчал. Я видела по лицу мужчины, что ему тяжело дается рассказ. Мне их уже жалко, но какова расплата? Я так и не удосужилась разузнать ничего о Масуре, насколько кровожадна она была?