– То есть? С каких пор мы стали врагами?

Я поежилась. Ну, вот что ему сказать, если он не понимает? Или считает что события прошлого, когда он почти подложил меня под маньяка, ничего не значат? Или что после подобного мы расстались друзьями?

– В моих глазах мужчина, который меня использовал – мой враг! – твердо сказала я.

Тео дернул меня за волосы. Детский сад какой-то. Вид у мага был злой. А мне больно между прочим!

– Я не враг тебе.

– Мои чувства кричат об обратном! – возмутилась, выдергивая косу из его рук, – ты постоянно мне угрожаешь! И после этого будешь утверждать, что ты мне?

– Когда я тебе угрожал?!

– Да хотя бы в приезд Октая!

– Ирра Октая! – заметила, что мы оба едва не кричим, заставляя коситься на нас гномов, – не забывайся!

– Вот и сейчас! Своих друзей я могу называть как хочу!

– В приезд княжича я, насколько помню, спас тебя от действия бракованного артефакта и никаких угроз с моей стороны!

– Ты сказал мне не забываться и что я лишь сопливая девчонка, владелица провинциальной гостиницы, и стоит тебе хоть слово сказать, не будет ни меня, ни брата, ни гостиницы! – выпалила я.

Пару минут Тео удивленно меня разглядывал, и я успела рассмотреть его лицо: и родинку в уголке рта, и тонкую линию шрама, и дергающийся глаз... я удивленно моргнула. По–моему, у мага крайняя степень злости.

– Я не говорил такого!

– Значит, хотел сказать и многозначительно промолчал, – стояла я упрямо на своем. Не видел маг своего лица, когда говорил мне ту фразу, иначе у него не возникло бы вопросов, почему я так считаю.

– Наказали же меня боги тобой, – простонал Тео, закатывая глаза, – я не виноват в твоей фантазии!

Вот так мы и стояли минуту с лишним, буравя друг друга злыми глазами. Я не собиралась уступать Тео. Четко помню ощущения от его слов, и интонацию мага. Таким голосом только угрожают. Внезапно мужчина подался вперед и, резко наклонившись ко мне, поцеловал. Я так растерялась, что даже не подумала пробовать сопротивляться, только закрыла глаза и поддалась рукам, прижимающим меня к широкой груди. Да слишком давно меня не целовали, ноги подкосились и я бы наверняка упала не придержи меня Тео за спину. Руки сами собой вцепились в плечи мага, где-то в груди рождался томный стон. Что же ты со мной делаешь, Теодор Эмерти?

– А теперь ты будешь хорошей девочкой и скажешь степнякам, что я не твой враг...

От возмущения широко распахнула глаза и уставилась на Тео. Так он меня целовал, чтобы я его перед кочевниками оправдала?! Ага, размечталась дурища тут от эмоций... Рука сама собой пошла по дуге и изо всех сил врезала пощечину Тео.

– Ненавижу! – взвизгнула я, и пнула для убедительности мыском сапожка мага под коленку, – ненавижу тебя, Теодор Эмерти!

Рассерженной фурией метнулась к себе на участок и, только скрывшись от глаз злого мага за деревьями, позволила себе расплакаться. Ну вот за что он так со мной? Что я ему вообще плохого сделала? Мне уже столько всего нафантазировалось во время поцелуя! Нет, конечно, до проводов внуков в школу магии не дошло, но вот свидания и жаркая ночь при свечах была где-то в начале ассоциативного ряда.

Гномы благоразумно не вмешивались, хотя я слышала на грани слышимости что-то насчет: «может, вмешаемся?», «милые бранятся только тешатся».

Выглянула из-за деревьев и увидела пустую площадку на том месте, где стоял Тео. А чего я собственно ждала? Что он, осознав всю низость своего падения, попытается прорваться ко мне, и земля будет дрожать под ногами, пока он будет рушить мое заклинание защиты? Ага, заодно и будет кричать что-то романтичное. Размечталась. Такое только в любовных романах и бывает. Вздохнув, я достала из сумки леденец и задумчиво начала его грызть. Все равно фигуру блюсти нет смысла, а на душе так гадко, хоть плачь.

Интересно, если покинуть участок, меня арестуют? Если конечно эту пощечину можно расценивать как агрессию, то я все-таки напала на сотрудника королевской службы... Или чем вообще занимается Тео? А вот не выйду! Все равно мне нужно зачаровать фундамент, а потом хоть трава не расти. Прицеплюсь потом к кому-нибудь на хвост до Артвиля. Да к тем же оборотням! Подумаешь кочевники мои друзья. Бросили же на растерзание Теодору. А с оборотнями меня никто не решится тронуть.