– Ты это специально, – обреченно обиделась я, – давишь на совесть.

– Конечно, Тина, как же иначе.

Надулась и сложила руки на груди. Бесит меня почему-то эта Эная, но описанной перспективы для незнакомой девочки не хочется.

– До первого замечания!

– Конечно, Тина, конечно, – согласился Тео, доедая остатки бутерброда, которые бросил Освальд, – а сейчас мне бы покушать и поспать.

Вздохнула и дала знак Юли подойти. Бедная подавальщица, едва в зал вошел Тео, спряталась на кухне и периодически подсматривала в дверную щель – не позовет ли хозяйка на помощь?

Проследила за задумчивым взглядом мага. Он рассматривал Энаю, которая все так же стояла за фикусом, изображая из себя статую.

– Ты так о ней заботишься, спишь с ней что ли?

– А ты ревнуешь? – быстро ответил мне маг.

– Вот еще!

– Эная считает меня самым страшным человеком на земле, как, впрочем, и треть девушек проживающих в столице, – внезапно усмехнулся Тео, – одна ты, извращенка, находила мой шрам безумно сексуальным.

– Я не... – покраснела, судорожно думая, где же я все-таки это ляпнула.

И пока я приходила в себя, маг поспешно поднялся и двинулся в сторону флигеля. Это что? Он собирается спать в моей комнате? Я подорвалась в сторону выхода, а за мной следом, громыхнув горшком с цветом, ринулась Эная.

На совместной ночевке Тео не настаивал, но благородство оказалось мнимым: ночевал маг в моей комнате, полностью предоставив мне выбор места для сна. Ложиться в одну кровать я не стала. Слишком внезапный для меня переход. Правда это не помешало полюбоваться с утра «женихом», когда пришла утром его будить: Тео собирался уехать сразу как проснется и мне оставалось только проводить его.

Когда ишхасс спит, то такой чудесный: лицо разглаживалось, включая складки на лбу, и сразу становилось видно, что Тео весьма много «взял» от матери эльфийки. Ни язвит, ни ругается, не ведет себя как хам. Если бы Тео мог быть таким всегда, хотя... тогда бы он не был самим собой, ведь верно?

На прощание маг даже не поцеловал меня, а я уже решила, что это вчерашнее появление явный прогресс и сдвиг в сторону нормальных отношений: наверное наш разговор о точках соприкосновения так повлиял на меня. Мне казалось, что этим разговором мне дали понять о серьезности и явной длительности нашей «болезненной любви». Угу. Размечталась. Совсем забыла как он сказал, что «пока мы не нашли способ обойти привязанность». Да Тео спит и видит как, наконец, сможет помахать мне ручкой. Естественно, зачем ему целовать меня? Так же и сорваться можно, а это, похоже, одна из точек невозврата.

Даже стало как-то грустно: опять меня оставили, бросили как бездомного котенка. Бросили даже не поматросив. И очередной виток монашеской жизни. Дуэнья за этим уж точно проследит.

Я перевела взгляд на Энаю и поморщилась. Не знаю почему, но девица мне не нравилась. Может дело в том, что этакая красавица наподобие нее находится рядом с Тео безвылазно? Стройная, высокая, с копной коротких черных кудрей. И много их еще таких очаровашек под его патронажем? Я закусила губу и мотнула головой.

– Ну, рассказывай, – буркнула, присаживаясь за самый дальний столик, так как начали уже подходить проголодавшиеся клиенты. – Кто такая и откуда знаешь Тео?

– Вот еще, – фыркнула девица, задирая подбородок, – я не обязана перед тобой отчитываться.

– Во–первых, перед вами, это ты тут на работе, а я отдыхаю, – жестко возразила, на корню пресекая вольное поведение Энаи. – А, во–вторых, вполне могу развернуть Тео и сказать, что не могу справиться с тобой, и ты меня таки бесишь. Или даже заявлю, что ты давно влюблена в него и потому попыталась напоить и подложить под одного из моих гостей.

– Вы! Вы! Не посмеете, – удивленно воскликнула девушка, вцепившись в край стола, так что костяшки на пальцах побелели, – не можете так поступить! Ирр Теодор вам не поверит!

– А мы проверим, – ехидно передразнила я ее интонации, буквально пару минут назад, когда она еще чувствовала себя хозяйкой ситуации. – Кому он поверит больше: тебе или плачущей мне.

Минуту я наблюдала, как на лице Энаи ходят желваки. Девушке совсем не обязательно знать, что для меня не представляется возможным подобное поведение. Меньше знает, лучше спит, точнее «сплю». Я.

Сделала знак Юли подать мне мясного пирога и горячий чай. Подавальщица принесла запрашиваемое, и тут же убежала, сверкнув глазами на мою спутницу.

Минуту дуэнья молчала, а потом Эная начала говорить. Девочка сидела за столом, сгорбив плечи, и упрямо смотрела на сцепленные руки.

Я слушала и от шока прекратила жевать. Так и сидела дура дурой – с открытым ртом, полным пирога.