Я еле сдержалась, чтобы испуганно не вскрикнуть. Вот же любит она подкрадываться ко мне: оттачивает мастерство шпиона. Я ее в такие моменты называю «ниндзя» и предпочитаю молчать о значении слова. Сама Эная не понимает термина и жутко злится, подозревая меня во всех смертных грехах, в том числе и оскорблениях. Бьюсь об заклад, она каждый день строчит Тео на меня доносы. Хорошо если хоть половина будет правдивой. Вот кстати, как она выкрутилась из той ситуации? Доложила про неизвестного мужика в моей кровати или нет? Если нет, то может ли ей теперь доверять Тео? Хотя, думаю, про наше пари она не рассказала, сама же на него подбила, как теперь признаться магу в подобном поступке. Но, судя по тому, что девица не в фаворе, о чем-то она умолчала. Знать бы о чем.

– И тебе доброе утро, ниндзя, – ехидно улыбнулась девушке, доплетая косу.

Девчонка обиженно засопела. Не смотря на то, что у нас установился вынужденный нейтралитет, особой любви друг к другу мы не питали. Вздохнула. Не планировала я с ней ссорится, и даже не старалась, но ее присутствие меня раздражало. И хотя тщательно, смею надеяться, подавляю вспышки гнева, думаю, что-то дуэнья да замечает.

Над головой пролетел голубь. Нахмурилась. А птичка то для личных писем! В Ирреле была занятная система почтовых птиц. Крылатые создания обладали слабыми зачатками магически–разбуженного разума и потому корреспонденция доставлялась вовремя и в срок. При определенной дрессировке птицы конечно. От цвета пернатого собственно и зависела «сила интеллекта», своеобразный цветовой маркер. Голубые прилетали от торговых партнеров, белые – самые глупые и наиболее дешевые, летали по общим вопросам, розовые – по личным перепискам, желтые – по военным приказам, для плохих новостей и королевских указов традиционно использовали соколов. Птица не дастся абы кому в руки и точно доставит адресату письмо. С моей голубятни летали голубые и белые. Кому прилетел розовый?

Подобрав юбки, к которым так и не привыкла за столько лет, поспешила к голубятне, где дежурил Питер. Мальчик любил животных и потому охотно дал клятву о неразглашении информации, которую мог получить. Остальные жители деревни магических клятв боялись как огня, поэтому место в голубятне прочно закрепилось за Питером.

– Лея! – радостно воскликнул мальчик и для пущей демонстрации дружелюбия помахал мне руками, в которых держал голубя.

– Разве это с нашей голубятни?

– Нет, девочка прилетела издалека, – нежно протянул Пит, поглаживая птицу по клюву.

– Для кого-то из постояльцев?

– Для ромеи Энаи.

Я уже протянула было руку за запиской, так как, по моему разумению, из постояльцев, к кому могли доставлять письма издалека, была только моя персона. Да и чего уж греха таить теплилась в моей душе надежда, что письмо от Тео, тем более почерк на бумажке был удивительно похож на его.

– Для Энаи, – эхом повторила я.

– Для меня?

Обернулась на девушку. Почему ей пишет Тео? Или это все по поводу слежки за мной? Но розовый голубь!

– Да, ромея! – согласно закивал Пит, отдавай записку Энае.

Отдав корреспонденцию, мальчик тут же потерял к нам интерес, полностью переключившись на голубя: ворковал там что-то птице, относя к кормушке.

Я же не могла оторваться от созерцания Энаи и записки в ее руках. Усилием воли заставила себя отвести взгляд – это не мое дело. Не стоит выплескивать свое раздражение на девочке, даже если я ее недолюбливаю. Сама же юная шпионка тоже была удивлена тем, что ей пришло письмо, что немного примерило меня с тем фактом, что ей пишет Тео. Девушка даже не стала уходить к себе, чтобы прочесть записку. Потрясающая беспечность, а если там важные сведения?

Судя по лицу Энаи ничего хорошего в письме не было: девушка бледнела прямо на глазах, а из прокушенной губы пошла кровь. Я даже заволновалась, что произошло?

– Лея, простите, но я буду вынуждена оставить вас и уехать.

Удивленно проследила как Эная, скомкав бумажку, положила ее мимо кармана и бегом припустилась к своим комнатам. Пару минут во мне боролись остатки совести с любопытством, но последнее проиграло. Подобрала клочок бумаги и сунула его в карман. Думаю, Энае не понравилось прочти кто-то письмо, адресованное ей. Хотя, скорее всего особо неприятно, если это буду я. Решительно двинулась вслед за своей дуэньей.

Эная обнаружилась у себя в комнате: девушка стояла, застыв столбом, и словно рассматривала узор на «паркете». Мне стало даже немного жутко, ведь еще пару минут назад девушка бежала.

– Эная? – робко позвала «дуэнью».

– Он убил ее, лея Тина, убил! – девушка с силой сжала кулаки.

– Кого? – глупо переспросила я, – кто?

– Отчим! – зло крикнула девушка и внезапно села на корточки, обхватив колени руками, – он убил!

Вытащила из кармана записку и протянула Энае. Мою протянутую руку «дуэнья» проигнорировала.