— Ты что, думаешь, я не пыталась ему помешать? — горячо заговорила Клавдия Васильевна. — Я Фролову говорю: «Ты зачем у него все деньги забрал? Ты же ни за какой водкой не пойдешь, пьянка давно закончилась!». А он мне: «Я у него занял, ясно? Потом отдам! Ты, главное, не говори никому». А я на него смотрю и ничего понять не могу. Как это занял? Получка — это же приличная сумма. Как он потом отдавать будет такие деньги?

— Он и не собирается ничего отдавать! — с уверенностью сказала я. — Не для того брал. Ну хочешь ты занять, ну не хватает на что-то — так подойди к человеку, когда он трезвый, расписку напиши. А так, еще и обманом…

Клавдия Васильевна грустно покачала головой:

— Я тоже так думаю. И знаешь, мне кажется, Фролов уже не первый раз так делает. Очень уж ловко все провернул.

У меня зла не хватало! Это же грабеж среди бела дня! Девчонке отказали заниматься в музыкальной школе из-за вот этих денег! Вадим месяц пахал на нервной, тяжелой и опасной работе — чтобы что? Чтобы кто-то поскорей на личный автомобиль себе накопил?

По-видимому, все эти мысли отразились у меня на лице, потому что Клавдия Васильевна вдруг испуганно отшатнулась.

— Ты только не говори никому, а то еще Фролов, чего доброго, меня за углом пристукнет!

«Я его самого пристукну!» — скрипнула я зубами, а вслух сказала:

— Спасибо, что накормили, Клавдия Васильевна! Пойду я, до свидания.

Я вышла на крыльцо и закашлялась, вдохнув едкий белый дым от множества дизельных машин. Царила утренняя суета. Кто-то заводил машину и прогревал, кто-то носился с воплями, изобилующими матами. На всех бамперах красовались те самые три полоски — отличительный знак «дикарей».

Я нашла глазами трехэтажное здание из белого кирпича. Думаю, это и есть их управление, или, как они его называют, контора.

В вестибюле сидела девушка с журналом, должно быть, вахтерша.

— Вы к кому? — спросила она.

— К директору.

— Паспорт!

— Да я не взяла, — растерялась я, — села утром с мужем в машину и поехала.

Меня прошиб пот. Вот же я дура! Побежала с утра и даже сумку с собой не взяла. И как теперь домой добираться, ведь даже проезд на троллейбусе оплатить нечем?

— Вы жена кого-то из шоферов? — спросила тем временем девушка.

— Да, я жена Новосельцева.

— Ладно, проходите, — она что-то записала в журнал. — Приемная на втором этаже.

— Спасибо большое, — я приложила руку к груди в знак благодарности и помчалась на второй этаж.

Я оказалась в длинном узком коридоре с вереницей дверей, на которых были надписи: «Бухгалтерия», «Отдел кадров», «Архив» и другие. На несколько минут я замешкалась: очень уж заинтересовали плакаты и стенды на стенах. Были тут и стенгазеты, и доски с портретами сотрудников, и стенд с черно-белыми фотографиями из колхоза с названием «Шефская помощь».

Одна из дверей хлопнула, и в коридор вышла женщина в синем костюме и белой блузке с жабо. В руках у нее был поднос с чашками.

— Товарищ, вы к кому? — не прошла она мимо.

Я посмотрела на нее как можно приветливее.

— Мне надо в приемную, к товарищу директору.

— Я его секретарь, Вера Ивановна, — с достоинством представилась женщина.

— Очень приятно. Меня зовут Альбина, я жена шофера Новосельцева, и у меня очень важный разговор к директору.

— Хорошо, — кивнула Вера Ивановна, — проходите в приемную, я скоро подойду. Василий Иванович у себя.

Я открыла дверь с надписью «Приемная» и оказалась внутри просторного светлого кабинета. На столе у секретаря лежал перекидной календарь, стояла печатная машинка. По обе стороны от стола стояли шкафы с папками.

Не успела я примостить свою тяжелую мадам Сижу на диванчик для посетителей, как дверь директора отворилась. И оттуда выглянул мужчина средних лет в темно-синем костюме с бордовым галстуком. По кабинету распространился приятный запах одеколона. Мужчина был гладко выбрит, темные волосы аккуратно причесаны.

У меня сердце ухнуло куда-то вниз. Директор! И не какой-нибудь, а такого крупного транспортного предприятия!

— Вера Ивановна вышла? — спросил он. — А вы ко мне?

— Да. Здравствуйте, Василий Иванович.

— Заходите!

Ковровое покрытие скрывало стук каблуков, и, слыша лишь стук своего собственного сердца где-то у горла, я прошла за директором в его кабинет.

— Слушаю вас, — Василий Иванович уселся за свой черный блестящий стол, предложив мне устроиться в одном из кресел.

— Меня зовут Альбина, я жена вашего шофера Новосельцева, — начала я.

— Есть такой в третьем отряде, — директор нахмурился.

— Я с него вины не снимаю, — продолжала я, — он вчера напился в гараже, а значит, уже виноват.

Василий Иванович понурился:

— Да, есть у нас такая беда, — согласился он с тяжелым вздохом, — как получка — так пьянка! Что ты с ними будешь делать! Шофера! Элита рабочего класса! А пьют, как…