— Получается, твой брат ушел от жены, — развела я руками, — уехал с вещами к матери.

— Так он у матери? — Вадим подскочил с дивана. — Так я к ней сейчас пойду. Там и поговорю с Андрюхой. Ой, Альбинка!

Вадим вдруг подбежал ко мне, схватил меня, такую нелегкую, в охапку и начал кружить по комнате.

— Теперь так хорошо будет! — орал он в эйфории, а я испуганно вскрикивала:

— Ой, смотри не урони!

Мощный мужик, оказывается! Такое тяжелое тело способен поднять, как пушинку. И пальцы у него оказались железные, как плоскогубцы. Я-то привыкла к рукам Пал Саныча: мягким, изнеженным. Оно и понятно. Мой профессор ничего тяжелее ручки или мела сроду в руках не держал.

— Ну, у тебя и руки, — не удержалась я от восхищения, — сильные, как из железа!

— Так я же каждый день с машиной трахаюсь. Да и вообще, с детства физическим трудом занимаюсь, — он наконец, поставил меня на палас. — Ладно, пойду одеваться.

— А ты там не напьешься? — подозрительно спросила я.

— Да что я, дурак, что ли? — возмутился в ответ Вадим. — Тут такие перспективы нарисовываются! Шутка ли — в море пойти! У меня смысл в жизни появился! Ой, а ты не передумаешь случаем?

— Да что я, дура, что ли? — тут уже я возмутилась. — Ой, а если тебе там нальют, и ты не сможешь остановиться?

— Где, у матери? — Вадим покрутил пальцем у виска. — Мать на дух спиртное не переносит, и Андрюха непьющий.

— А как же райисполком? Мне что, самой туда идти?

— Да сходишь завтра, после ночной смены. А сегодня вон — к Лариске езжай, узнай, что там у них случилось.

Ларискин адрес я нашла в той же записной книжке. И спустя полчаса была возле ее дома на Флотской, 32.

Атмосферный дом оказался. Сталинской постройки, с огромными деревянными окнами и прохладным подъездом. На площадке ни одной железной двери, все деревянные, некоторые обиты дерматином. Нужная мне квартира оказалась на первом этаже.

Дверь открыла стройная высокая блондинка в джинсах и уютном сером свитере. Видно было, что женщина тщательно следит за собой. Однако, в настоящий момент вид у нее был не ахти. Глаза красные, лицо зареванное.

— Надевай тапочки, проходи, — она достала с этажерки старые кожаные тапочки.

— Да нет, я босиком, спасибо, — вежливо отказалась я.

Ну не могу я привыкнуть, что они тут пьют из одного стакана в автомате, хлеб в магазине трогают руками, и тапочки одни на всех гостей.

Квартира оказалась необычной планировки. Выйдя из прихожей, я оказалась в большом помещении — одновременно кухня и зал. Справа была дверь в другую комнату, должно быть, спальню.

— Садись, — Лариска кивнула на стул.

Я присела у стола, на котором стояла полная окурков пепельница из синего стекла. Рядом, на подоконнике, сверкала злыми глазами красивая сиамская кошка.

— Ой, кошатина! — я умиленно протянула руку, чтобы ее погладить. Кошка моментально пригнула голову и зашипела.

— Да не трогай ты ее, — посоветовала хозяйка квартиры, — сиамские кошки злые.

Лариска села на стул напротив меня и закурила. И, хоть форточка была открыта, по комнате немедленно разлилась нестерпимая табачная вонь. Не знаю, курит ли сам Андрюха и как относился к жене — заядлой курильщице. Но любому нормальному человеку точно не понравится жить в табакерке.

— Так что у вас случилось? — спросила я. — Может, Андрей еще вернется, и ты зря паникуешь?

— Если бы, — Лариска вздохнула, и пепел от ее сигареты разлетелся в разные стороны. — Но он не вернется. Повариху на судне обрюхатил.

— Да ты что? — поразилась я.

— Я ведь старше его на восемь лет, и сразу сказала, что рожать не буду. У меня Костя есть от первого брака. И по служебной лестнице удалось подняться до начальника отдела. Какие дети?

— Ну, я тебя понимаю прекрасно, — кивнула я. — А он что, такой чадолюбивый? Не думала.

— Да он и сам не думал, — расстроенно наклонила голову Лариска, — только эти шалавы пароходские знаешь какие ушлые? А он мужик порядочный, раз ребенка сделал, значит, обязан жениться.

— Я в шоке, честно говоря. Переспал с кем-то на пароходе и сразу жениться?

Лариска докурила свою вонючую сигарету и встала со своего стула. Кошка от неожиданности зашипела и спрыгнула с подоконника.

— Иди, Маркиза, не до тебя, — Лариска поставила чайник на плиту.

Я в ужасе наблюдала, как она, усевшись за стол, опять потянулась к пачке с сигаретами. Курит одну за одной. Нет, я тут долго не выдержу.